Золотая химера Борджа. Жюльетта Бенцони
об этом не говорили, – разуверил его Альдо. – А я забыл вас спросить об этом, думая о других вещах. Так, значит, вас ко мне отправила ваша прекрасная подруга? Она меня знает? – лицемерно поинтересовался он, разумеется не забыв об их переписке.
– Не скромничай! – прервал его Адальбер. – По обе стороны Атлантики все коллекционеры и любители старинных и современных драгоценностей, знаменитых и не слишком, знают, кто такой Морозини.
– Так оно и есть, – подтвердил Корнелиус. – Она сказала: «Он разыскал драгоценности, которые не могли найти века… Значит, может найти и… эту… химеру!»
– Но поймите же, ее невозможно найти! Повторяю вам: химера покоится на дне океана, под толщей воды в две тысячи метров. У меня в распоряжении нет ни одного ловца жемчуга, и сам я тоже не умею нырять. Вы ведь тоже не умеете, Мари-Анжелин?
– Не уверена. Почему бы и нет? – покраснев, заявила старая дева. – У одной из моих прабабушек в XVIII веке был роман… недолгий… с ныряльщиком за губками на островах, принадлежащих Франции. И…
– Она погибла при кораблекрушении, когда возвращалась на родину. Вы рассказываете нам историю Поля и Виргинии[3], дорогая.
– Вполне допускаю, что Бернарден де Сен-Пьер вдохновился этой историей.
Ужин подошел к концу. Все покинули столовую и расположились в зимнем саду, куда подали кофе. Уишбоун выпил свою чашку залпом и попросил разрешения удалиться.
– Прошу у всех прощения, – извинился он, – но я утомлен до крайности, потому что, к сожалению, не могу спать в поезде.
– Не стоит извиняться, мы прекрасно вас понимаем, – утешила гостя маркиза. – Отправляйтесь поскорее спать. Мы все желаем вам спокойной ночи!
– Спасибо! Всем большое спасибо! – поблагодарил всерьез растроганный Корнелиус. – Я просто счастлив, что оказался у вас.
Пока Альдо провожал гостя до лестницы, ведущей наверх, все молчали, но как только он вернулся, разговор возобновился.
– Надеюсь, ты не будешь поддерживать его в этом безумии? – тут же спросила племянника маркиза.
– В каком именно?
– В изготовлении копии разорительного чудовища. Он очень славный, твой американец. Вполне возможно, дама окажет ему честь и примет от него подарок, но ни за что не согласится взять его имя и разделить с ним страсть и постель ради пустынных просторов Техаса. И у нее для этого будут все основания: любой ювелир ей скажет, что милейшая химера ни разу не была в руках Чезаре Борджа, она сущий «младенец» и только-только появилась на свет. Я видела мадемуазель Торелли один-единственный раз, но у меня сложилось впечатление, что чарующий голос – это одно, а характер – совсем другое. На деле она очаровательная ведьмочка.
– Вот и я так думаю, – подтвердила План-Крепен.
– Подписываю вынесенный вердикт, – подал голос Адальбер, согревая в руках пузатую рюмку с превосходным «Наполеоном».
Альдо одарил каждого из присутствующих насмешливым взглядом.
– За кого вы меня принимаете? Я прекрасно знаю, что представляет собой эта женщина!
Повесть-притча французского писателя Бернардена де Сен-Пьера, впервые опубликованная в 1788 г. в рамках его философского трактата «Этюды о природе».