Позади на лихом коне. Маргарита Южина
своей невесткой, и вовсе не потому, что она женщина. С такой же осторожностью он отнесся бы и к мужчине, окажись тот бесконечно удачливым. Лодовский привык, что за хорошие деньги надо прилично потрудиться, и неважно – руками или мозгами, но и верить в то, что, посидев вечерок над тетрадочкой, потом пойдешь и получишь тележку с деньгами, он тоже не мог. Любой непредвиденный штрих может испортить всю налаженную систему, а у Элины все шло как по маслу. Это бы и можно допустить, если бы бабенка с младых ногтей крутилась в бизнесе, а то медь от алюминия отличить не может, а дельце провернула без сучка без задоринки, как и с бензином тоже. И ведь, как нарочно, не дает на одном месте укорениться! Получилось у них с цветным металлом, и работали бы там, опыта поднабрались, так нет! Бензин! Они в этом ни ухом ни рылом, и снова все закончилось благополучно. Такое ощущение, что им кто-то дорожку рублями выкладывает. У того хапанули, у этого оттяпали. Весь город против себя настроили, большой бедой попахивает, а тут на тебе – химия! Неужели Марк сам не видит, закружила ему голову эта Элька, только вот зачем? Уж если талантливая без удержу, так можно и одной дел наворотить – риску меньше.
Лодовский закурил. Какая-то тревога не давала ему жить беззаботно. Он и за утопленницу за эту ухватился, как за соломинку. Пока она в доме, Элина не может домой вернуться, выгнать Таисию тоже теперь нельзя – слишком много знает. Если только убрать, так до этого еще ни он, ни братец не доходили, чего руки марать. Хотя такая доведет, руки иной раз сами к шее тянутся! Вместо того, чтобы к Марку подлезть по-супружески, видит же, что тот к бабью неровно дышит, она как специально всех в доме драконит! Вот и сейчас, что Юрий тут торчит? А только того ради, чтобы липовой жене за бельишком смотаться, дел-то у него посерьезнее нет! Ну он ей уготовил, будет помнить.
Наконец из дома выплыла расфуфыренная Любаша. Это ее взял Лодовский в магазин женской одежды. Деревенская жительница слишком ковыряться не будет – возьмет, что попроще да подешевле, а уж что там, пускай Тайка сама потом с ней разбирается.
– Ну, Юрочка, поедем. Надо и впрямь нашу барышню нарядить. Да ты губы-то не криви, мы недолго, быстренько управимся.
Управились они и в самом деле быстро. Лодовский едва успел как следует протереть окна и зеркала на новенькой «бээмвухе» и взять сигарету, как уже в дверях магазина появилась Любаша с увесистой сумкой. Кухарка взгромоздилась на светлое сиденье и принялась хвастаться покупками:
– Смотри, Юрочка, вот этот лифчик нашей Таюшке как раз будет! И цвет не маркий и приятный, как думаешь, угадала? По вкусу ей будет?
Любаша вытащила на свет божий непонятного цвета вещь, обшитую атласом с бретельками – явными близнецами с лямками рюкзака. Любашин восторг можно было понять – ее многопудовый бюст могли удержать только такие помочи, да еще разве парашютные стропы, но Тайке и вообще не надо было покупать этот предмет туалета, во всяком случае, с точки зрения Лодовского – складывать в оный футляр у той было просто нечего. Однако Любаша продолжала, упоенно охая,