Три короба правды, или Дочь уксусника. Светозар Чернов
народного просвещения. – Я пробовал их в Неаполе тем летом, и скажу вам – это вещь. Еще могу порекомендовать бальзам Жиля де Самомона, пьете по 1 чайной ложке на хорошем вине!
«Самое худшее, что можно было бы себе выдумать – это Келлер в компании тестя моего шурина», – подумал Петр Николаевич, но стоически продолжил свой путь, делая вид, что никого не замечает вокруг.
– Я боюсь, господа, – возразил третий голос, которого Дурново не признал. – И не уговаривайте. Все эти средства содержат в себе тинктуру шпанских мух, которая есть обыкновеннейший кантаридин. Мне рассказывали, что победитель ваххабитов Ибрагим-паша как-то принял несколько граммов тинктуры шпанских мух и умер в страшных судорогах от образовавшегося приапизма.
– Ибрагим-паша – чахлая турецкая натура, – сказал граф Келлер. – Для русского человека ваш этот кантадерин опасности не представляет, разве что человек этот ростом с гулькин нос. Тут уж ничего ему не поможет, разве палку привязать, было бы к чему. Ах, Боже мой, Петр Николаевич, дорогой!
Дурново замер на месте и обреченно поднял голову.
– Я только что как раз о вас вспоминал, – сообщил граф Келлер. – Шуба-то не нашлась?
– Представляете, Николай Давыдович, – сказал Келлер своему собеседнику, – сам директор Департамента полиции от воров уберечься не может. В собственном доме. Мне доктор Бертенсон рассказывал, что есть такая болезнь, клептомания называется. Это когда человек удержаться не может, чтобы что-нибудь не стащить. Ему все равно, шуба это или конфеты…
– Не знаю такой болезни, – буркнул Петр Николаевич и поспешил укрыться за спинами своих коллег.
– Вы что, прямо из борделя? – спросил его камергер Федосеев, отвлекаясь от разговора.
– С чего вы взяли?! – дернулся Дурново.
– А где еще приличный человек сам вынужден одеваться? Только не говорите, что это камердинер вам орден морским узлом на загривке завязал, и панталоны английскими булавками к жилету пристегнул…
– Не был я ни в каком борделе, – Петр Николаевич торопливо укрылся за занавеску.
У окна директор Департамента полиции был уже не так заметен и мог до начала благотворительного вечера отстояться тут, у гардины. От разговора с Келлером у него было такое чувство, словно он, как во времена своей морской юности, час драил языком медяшку.
– Я слышал из верных источников, – как ни в чем не бывало, продолжил свою речь градоначальник фон Валь, словно Петр Николаевич исчез или вообще был пустым местом, – что цесаревич не хочет царствовать, а Георгием Государь с Государыней не довольны. И что Государь, де, наметил уже Михаила себе преемником. А еще говорят, что цесаревич был влюблен в сестру кайзера Маргариту, но жениться ему на ней не позволили и через две недели выдают ее за принца Фридриха Карла Гессенского. Мне сказали, что цесаревича на нее присутствовать от имени Государя посылают.
– А я слыхал, что цесаревич сам решил отказаться от престола, – сказал Федосеев. –