Шулер с бубновым тузом. Наталья Солнцева
кипела торговля и шумели сады. Солхат соперничал богатством и роскошью с Багдадом и Дамаском. В земле до сих пор лежат гончарные трубы, по которым в город подавалась вода с гор. Вернее, горная роса, накапливающаяся в специальных бассейнах. А старики передают из уст в уста предания о кладах, зарытых в развалинах…
Я слушал вполуха. История мало интересовала меня. Но я вынужден был поддакивать Анне и выражать фальшивое восхищение ее познаниями.
«Меня-то ты не обманешь, – ерничал при этом второй Нико. – Как же! Она разбудила твое любопытство. Ты изучаешь ее, пытаешься проникнуть в ее мир. А тебя пока что держат на задворках».
Я запустил пробный шар:
– Поехали со мной в Москву, сестричка.
– Куда? – изумленно вскинула она свои тонкие темные брови.
– Я сниму для тебя квартиру. Работу тебе подыщу. Не в больнице, так где-нибудь в офисе. Компьютером умеешь пользоваться?
– Умею.
Утром, когда Анна была занята на кухне приготовлением завтрака из привезенных мной продуктов, я украдкой обошел весь дом. Кроме гостиной, там были еще две мрачные комнатушки, одна из которых служила спальней, а другая – чем-то наподобие кабинета. Все крохотное пространство занимали самодельные книжные полки, платяной шкаф, пара стульев и столик с компьютером. Последний по сравнению со всей остальной жалкой утварью выглядел чужеродно новым. Я заглянул в шкаф, но не обнаружил там ничего криминального, только поношенную одежду и стопки вылинявшего белья. Зато на полках с книгами мне попались несколько карточных колод, как побывавших в употреблении, так и запечатанных. Невольно на ум пришел персонаж с картины Жоржа де Латура – мошенник, прячущий за поясом бубнового туза. Почему именно это полотно украшало стену неприветливой гостиной Ремизовых? Может, Анна зарабатывает на жизнь игрой в карты?
Задумавшись, я оступился и чуть не угодил ногой в яму.
– Осторожнее, – предупредила Анна.
– Мгм-м, – прочистил я горло перед следующей репликой. – Пожалуй, я устрою тебя в офис деловодом. У нас вечная неразбериха с документами. Решайся.
Я думал, Анна ухватится за мое предложение, а она упрямо мотнула головой.
– Никуда я не поеду. Здесь я родилась, выросла… здесь мне каждый кустик знаком, каждая тропинка. А в Москве я никому не нужна. Не хочу тебя стеснять, да и в милостыне не нуждаюсь.
Я слегка растерялся и взял паузу.
Мы шли с Анной по выгоревшему проселку в сторону горы Агармыш. По бокам тянулись холмы, поросшие кустарником. В низинах лежал туман.
– Весна нынче была поздняя, – сказала она, нарушив молчание. – Зато лето жаркое. Я тепло люблю. Привыкла дышать горным воздухом. А в Москве, говорят, смог стоит. Летом торфяники горят, зимой снегу по пояс наметает. Я там ни разу не была, и меня туда не тянет.
Анна поежилась. Ее платьишко насквозь продувал ветер.
– Значит, не поедешь?
– Не-а, – тряхнула она выбившимися из-под косынки кудрями. – Мне и здесь хорошо.
– Мы все-таки родня, – выдавил я.
В конце концов не