Вечность сумерек. Сергей Юрьев
голову.
– Нет, Франго. Мне нужно, чтобы ты остался в живых, – ответил лорд, с помощью двух оруженосцев надевая на себя тяжёлую кирасу. – Оставь себе инвалидную команду и забирай всех коней, которые уцелели. Как только к нам стянутся все горландцы, выводи мастеровых, женщин и детей через северные ворота. Ясно?
– Да. – Франго знал, что спорить с лордом бесполезно, но уже начал прикидывать, успеет ли он довести людей до перевала, за которым начинаются Окраинные земли, и вернуться, чтобы…
– И не смей сюда возвращаться! – Лорд как будто прочёл его мысли. – Даже не думай об этом. Как только стемнеет, я выпущу храпуна. Здесь никто не уцелеет.
– Что? – Франго не сразу понял, о чём речь – храпуны уже не одну сотню лет считались легендой, выдумкой сказителей, детской страшилкой.
– Что слышал. – Лорд хлопнул командора по плечу железной рукавицей. – И ещё… – Он склонился к уху Франго. – Побереги себя. Когда-нибудь Ута тебя найдёт. Ей нужны будут верные люди. Ты меня понял?
Франго едва заметно кивнул.
Внизу, у южных ворот, уже собралось четыре сотни копьеносцев и полтораста лучников, а неприятельские войска продолжали неторопливо строиться в штурмовые колонны. Сегодняшний приступ, третий по счёту, должен был стать последним и решительным, а лазутчики, прошлой ночью проникшие в лагерь противника, донесли, что эрцог Горландский пообещал лично казнить каждого десятого, если замок Литт и на этот раз выстоит.
Едва солнце успело миновать зенит, распахнулись южные ворота, и из них шеренгами по семеро начали выходить воины в тяжёлых доспехах, потом выкатилась повозка с высоким настилом, запряжённая четвёркой лошадей, за ней гуртом высыпали лучники. Когда ворота за спиной последнего из них закрылись, воины, несущие тяжёлые щиты и длинные копья, построились клином, окружив плотной стеной щитов и лучников, и повозку. С мерным топотом ощетинившийся копьями клин неторопливо двинулся туда, где возвышался жёлтый шатёр, над которым развевалось синее полотнище с изображением саблезубой кошки – штандарт эрцогов Горландских.
Во вражеском лагере надрывно взвыли хриплые трубы, началась беготня, несколько гонцов вскочили в сёдла и, погоняя коней, помчались к штурмовым отрядам, уже построенным в боевые порядки и готовым с трёх сторон атаковать замок. Стройные шеренги мгновенно смешались в людской водоворот, и в общем гомоне и лязге доспехов тонули команды военачальников. Прежде чем первые сони горланцев преградили путь дружинникам ди Литта, «утюг» проделал больше половины пути к шатру эрцога. Первая волна атакующих накатилась на частокол копий и почти сразу же отхлынула назад, оставив на земле несколько скрюченных окровавленных тел. Из-за спин копьеносцев вслед отходящим полетело полторы сотни стрел, из которых не меньше трети достигли цели, умножив потери горландцев…
Франго смотрел на всё это со стены замка, терпеливо дожидаясь, когда вражеские войска увязнут в сражении.
– Командор, у нас