Атаман из будущего. Огнем и мечом. Анатолий Спесивцев
в городах и хорошо укрепленных замках. Да и в городах было неспокойно. Антагонизм между православными и представителями других конфессий достиг взрывоопасного уровня.
Наконец разведка донесла, что казаки идут на Умань. В польском войске весть вызвала радость и оживление. Огромное, по меркам Европы, число, высокое качество собравшихся воинов давали повод здесь не бояться и более многочисленного противника. Возможно, были люди, чего-то опасавшиеся, однако вслух, при таких-то настроениях, высказаться по-другому никто не посмел. Все готовились затоптать врагов, забить их плетками, не вынимая сабель.
— Не будем пачкать дедовы клинки грязной кровью быдла!
— Правильно! Запорем их нагайками прямо с седла!
— Еще не затупились наши сабли, есть сила в руках, вырубим их вчистую! Затопчем их копытами наших коней!
— Выставим колья с сидящими на них бунтовщиками отсюда и до Киева! Пусть хлопы видят, к чему приводит бунт, и боятся даже думать о нем!
— Плебс должен знать свое место! Ну, а если подзабыл, мы охотно укажем.
Меньше всего лагерь польской армии походил на готовящийся к бою. Скорее — на празднующий великую победу. Паны гуляли, ускоренными темпами стараясь выпить все вино, что привезли с собой. Везли же его немало. Обоз при войске поражал огромностью и пышностью. Не меньше половины обитавших в нем если и были мастерами, то не сабли или стрельбы, а кулинарии, шила и дратвы, розыска для хозяина привлекательных девок. Не все предавались повальной гульбе, многие угощались умеренно, но в быстрой и легкой победе убеждение было поголовным. Или, по крайней мере, все высказывались в таком духе. Атмосфера радостного ожидания охватила все войско.
Диссонансной ноткой стало известие, что казаки и калмыки, не дойдя до польского войска полперехода, стали лагерем и принялись окапываться. То есть, конечно, окапывались искусные в этом казаки, заставить кочевника рыть землю — задача почти невыполнимая. Но, как умеют строить укрепления проклятые неслухи, многие знали не понаслышке. Приходилось уже польскому войску штурмовать казацкие табора и укрепленные лагеря, и каждый раз это выливалось в тяжелейшее сражение с огромными потерями для обеих сторон. О том, что еще ни разу такие штурмы не закончились успехом, в армии Речи Посполитой вспоминать не хотелось никому. Большая часть побед над казаками была одержана из-за истощения запасов пороха и свинца у защищающихся. Казаки либо выдавали своих атаманов, либо бывали биты на отходе.
Совет по дальнейшим действиям войска затянулся надолго и был отмечен бурными дискуссиями. Он резко отличался от подобного мероприятия у противника уже по внешнему виду совещавшихся. Больше половины присутствующих имело, если выражаться политкорректно, заметные излишки… хм… тела. Так что по весу и объему поляки (практически все имевшие русские или литовские корни, война была гражданской) превосходили врагов очень существенно. Еще больше бросалась в глаза разница в цене