Славься! Коронация «попаданца». Михаил Ланцов
надо злить этого медведя? Говорил? – В комнате наступила щемящая тишина, которую прервал Лайонель, глава английской ветви дома.
– Думаю, Альберт прав. – Все повернули голову к нему. – На днях мне стала известна совершенно секретная деталь по восстанию в Санкт-Петербурге. Не буду вдаваться в подробности, скажу только то, что еще до вступления России в войну Александр знал очень многое о наших приготовлениях. Знал, но все равно пошел на этот риск. – Лайонель недоуменно развел руками. – Зачем?
– Слышал бы вас наш дедушка! – Альберт рывком встал, взялся руками за голову и упал обратно в кресло, сосредоточив взгляд на огне в камине.
– Альберт, что ты в самом деле? Ты ведешь себя так, будто мы проиграли все.
– А разве нет? – Альберт хмуро посмотрел исподлобья.
– Объяснись, пожалуйста. Мы тебя не понимаем.
– Незадолго до завершения всех своих дел я получил письмо от своего агента в Санкт-Петербурге. Практически всех людей, причастных к организации государственного переворота, задержали. О судьбе многих ничего не известно, они просто исчезли без какого-либо следа. Ходят упорные слухи, что их допросили и без особого шума казнили. Подтвердить это или опровергнуть никто не может. А официальные власти в лице Александра просто списывают все на разгулявшийся бандитизм. Впрочем, лидеров восстания они арестовали вполне официально и держат сейчас в Литовском замке. К чему я это говорил? Так вот. Я вам говорил не лезть в эту свару? Говорил. Я чувствовал, что там что-то не так. А теперь я совершенно убежден, что Александр специально провоцировал государственный переворот.
– Погоди-ка, – Джеймс задумчиво тер затылок, – получается, что он заранее шел на гибель своего отца и многих своих родственников?
– Да. Я думаю, что он пошел на это осознанно. В итоге вместо ослабления вы его усилили. Отец умер, и Александр, имея лично преданную армию, огромные собственные финансы и доверенных людей, вступает на престол. Вся столичная оппозиция либо гибнет, либо оказывается у него на крючке. Любое фрондирование воспринимается в широких кругах чем-то вроде государственной измены или очень близко к ней. Он одним шагом убирает совершенно непреодолимые препятствия на пути к своей власти, практически неограниченной власти. Теперь их нет. А он при этом еще и «жертва», которую в России многие жалеют. Он обманул вас, как наивных детей.
– Но родственники… – Лайонель был совершенно потерян.
– Какие родственники?! О чем вы говорите?! О боже! Я вам говорил о том, какой характер у Александра? Я вас просил не дразнить медведя? Вы понимаете, что теперь мы с ним не договоримся? Он поднял с Австрийской империи не меньше полумиллиарда фунтов стерлингов. Разделался нашими руками с оппозицией внутри России. Получил императорскую корону. И взял остатки своей семьи в такой кулак, что они будут улыбаться и поддакивать любой его прихоти. Даже Наполеон на пике своего могущества не обладал во Франции такой полнотой власти. И мы теперь его враги и, вполне вероятно, козлы отпущения, на которых удобно повесить