Остров гуннов. Федор Метлицкий
напоминающую безоблачно радостный ритм «Легкой кавалерии» Штрауса, и падающий со знаменем сраженный герой. Зрелище называлось «Нация и судьба». Это был единый порыв народа, объединенного в одно действо, где все сомнения тонули в чувстве мистической непобедимости страны среди враждебного океана.
Я погрузился в бездумный уют празднично марширующей колонны солдат, покорной командам старшины. Надо же, вспомнил, что был в армии!
3
В обитель ворвались несколько человек в черной форме, и, несмотря на протесты монахов, меня скрутили и повезли куда-то на дребезжащей служебной «колеснице».
Дом допросов не отличался от общего серого фона зданий, серое длинное здание с угрюмыми башенками по углам.
Меня подхватили под руки и привели в кабинет с вывеской «Разследовательный орган». Это было голое помещение с большим прямоугольным столом и крашеными деревянными скамейками по бокам, как будто сделанными одними и теми же равнодушными руками. За столом сидели люди в черных мантиях с погонами, с рядами медалей на груди. Такую одежду могло создать только суровое воображение, странно соединенное с ребячливостью.
Знакомый толстяк-атаман, неуклюжий и короткошеий, смотрел настороженно.
– Так откуда ти?
– Моя страна исчезла.
– Никак, Атлантида? – усмехнулся толстяк.
– Ти пришел с севера?
– Не знаю.
– А-а, там, где имам пустыню, – удивился атаман. – От там е вылезти трудно.
Вихрастый бойкий следователь весело сказал:
– Новый начин шифрования себя. Таковой в картотеке еще не встречался.
Меня подвергли перекрестному допросу.
– Национальност?
– Человек мира, – улыбнулся я.
– Професия?
– Исследователь.
– Позиция в обществе?
– Иерархия? У нас нет иерархий.
– Случалось ли быть на чужбине?
– В вашей стране.
– Каковы верования?
– Верю во вселенную.
– Вот видишь, никакой амнезии у тебя нет. Всичко виждишь.
Вихрастый махнул волосатой рукой.
– Мы его не разкроем. Нужно его на детектор.
В комнате с обставленными приборами меня проверили на «детекторе лжи», недавно изобретенном самоучкой и распространенном, видимо, из-за насущной необходимости – постоянного вранья здешнего населения. Налепив на тело и голову наклейки с проводами, задавали те же вопросы, проверяя показатели по приборам. Я был холоден, как лед, и удовлетворенно ощущал пустоту в голове. Детектор лжи оказался примитивным прибором. Так и не смогли определить, к какому племени на острове я принадлежу, или – из какого конца света прибыл. Почему-то в их глазах было удовлетворение, что из меня нечего было выбить. Может быть, думают, что я могу быть держателем каких-то секретов неведомого мира, опасных для них?
Я ждал нелепых действий, вплоть до избиения. Что может быть томительнее