Уфимская литературная критика (сборник). Эдуард Байков
квартире. «Резко возвел на него глаза». Возводят очи, и притом не резко, а постепенно, медленно. Правильнее: вскинул. Очередной литературный перл: «пронаблюдал за его реакцией». Говорят: «проследил».
К главе 11. «Дымшиц переживал свою, так трудно представляющуюся сейчас, молодость». «Переживать» – неправильно, молодость проводят или проживают. И что значит «трудно представляющуюся» (кстати, правильнее – представимую себе), у него, что – молодости быть не могло? «Люди бесшумно становились задними рядами». Были люди, а стали ряды. Люди, если вы не знаете, встают в ряды, а не становятся ими. «Ему даже не пришлось переодеваться в траур». Разве мужчины «переодеваются в траур»? Траур, как мы знаем, носят женщины по кому-либо, а у мужчин черный костюм (а уж тем более темная куртка) – это подчас повседневная одежда.
К главе 13. «Он проштудировал список». Проштудировать можно учебник, задание. Список же просматривают и изучают. «Благодаря прибавлению отягчающих и отниманию смягчающих обстоятельств». «Отнимание» – неологизм, нет такого слова в «великом и могучем». Можно сказать: вычитание или, в крайнем случае, отнятие.
Что ж, вот мы и приблизились к завершению нашего критического разбора рассказа О. Шевченко. Несмотря на многочисленные стилистические и смысловые погрешности, рассказ стоит того, чтобы его прочли: оригинальная тема, занимательное повествование, интересная концовка. Автору же самое что ни на есть благое пожелание: почаще заглядывайте в толковые словари русского языка. И не нужно торопиться. Даже гении правили свои творения десятки раз, прежде чем явить их на суд читателей, зрителей, слушателей.
Литературный редукционизм или бессилие творцов?
Что важнее – сущность или существование? Для философа ответ однозначен – сущность определяет явление (а содержание – форму). Но и явление оказывает определенное влияние на сущность. Литераторы же интерпретируют этот фундаментальный вопрос, каждый по-своему. И порою рождаются на свет Божий поразительные художественные тексты-мутанты. Они забавны, они удивляют, в конце концов, они, бывает, вызывают фурор, но они бесплодны. Ибо суть бытия – в диалектике, во взаимном влиянии и сосуществовании двух, а не одного.
В рамках философского дискурса существуют бывшие весьма модными в XX веке понятия «экзистенция» и «трансценденция». Коротко и упрощенно, экзистенция – это наличное существование, трансценденция же – духовная сущность. Если перенести эти понятия на поле литературной деятельности (великой игры в слова), то можно заметить, что мировая литература по большей части экзистенциально-трансцендентального характера, то есть она имеет тенденцию изображать как непосредственное существование объектов, предметов и персонажей, так и психический мир, духовное переживание героев. Разумеется, существуют крайности, когда чудаковатые авторы-экспериментаторы описывают лишь духовный мир и эмоциональные проявления персонажей, либо наоборот исключают любую рефлексию и показ