Кривое зеркало любви (Софья Перовская). Елена Арсеньева
по затылку. Почему не сделал этого?!
Перовская, змеища в образе женском, его только что не кусала от злости, когда узнала, что упущен такой случай. А Халтурин и сам не знал, что ответить. Может быть, ему жалко стало своих трудов, затраченных на подготовку взрыва? Сколько динамита натаскал из города! Проносил его на себе, прятал под одеждой, потом скрывал в своей постели и спал, можно сказать, на динамите, а от винных испарений у него адски болела голова. Да ладно, голова, чай, не отвалится – главное, в каморку рядом с погребом, где он жил, никто не совался. Халтурин завел дружбу с одним из жандармов, бывших при охране Зимнего, даже присватался к его дочке, ну вот по его протекции и заполучил подвальную комнатенку. Для дела – чего лучше!
А тюкни он в тот раз императора по голове, все усилия пошли бы прахом. И вышло бы, что он попусту ухаживал за рябой, глупой, толстой жандармской дочкой, а это было, наверное, самым для него тяжелым испытанием. Ну не нравились Халтурину толстухи, ему по вкусу были нежные, тоненькие, беленькие барышни, желательно из благородных… Может, оттого он в свое время так разохотился на эту Перовскую, которая была из самого что ни есть благородного семейства, якобы даже губернаторская дочка. Но это, конечно, вранье, считал Халтурин.
Ежели совсем как на духу, ему жаль было не только своих усилий. Ну, тюкнул бы он деспота, тут же набежала бы охрана, и прикололи бы его, убийцу государя императора, штыками. Или пристрелили бы, а то и забили бы пудовыми кулачищами (богатыри в Финляндский лейб-гвардейский полк подбирались отменные!). А смерть – она ведь только на миру красна, одному-то страшновато помирать!
В прошлый раз он отоврался от разозленной Перовской очень лихо: смерть-де одного императора – это малость, ведь наследник живой останется, отрастет у правящей гидры новая голова. Общаясь с людьми образованными, вроде той же Перовской, или ее теперешнего любовника Андрея Желябова, или угрюмого Кибальчича и забияки Гриневицкого, Халтурин и сам пообтесался, набрался всяких таких словечек, которые мог очень к месту ввернуть в разговор: вот хотя бы про ту же самую гидру и про многострадальный и многотерпеливый русский народ, и про эту, как ее… ага, про необходимую жертвенность лучших представителей России! А вот при взрыве, говорил он тогда, все царское семейство разорвет на кусочки. Так что, мол, тут не в трусости дело, а в расчете.
Ему поверили. Но сегодня, сегодня, когда весь расчет прахом пошел, когда ни с единой головы этой чертовой гидры не упало и волоса, только лейб-гвардейцев на куски поразорвало…
Халтурин пожал широкими плечами. Ну, коли жертвенность, так ведь куда от нее денешься? Опять же, финляндцы были верными столпами самодержавного режима, так что туда им и дорога, сердешным!
Он малость забылся в мыслях – и даже вздрогнул, увидев прямо перед собой напряженное личико Перовской. Когда это она успела чуть ли не вплотную к нему подобраться?! Аж на цыпочки привстала, чтобы казаться выше!
«Чего она сейчас