Мой университет: Для всех – он наш, а для каждого – свой. К. Г. Левыкин
исторического журнала подборку цитат классиков марксизма, и они были опубликованы вместе с его комментариями, якобы вскрывающими противоречия между концепцией советских историков и марксистским тезисом о пролетарском интернационализме и лозунгом Ф. Энгельса о том, что «не может быть свободен народ, угнетающий другие народы».
Поддержанная редколлегией журнала «Вопросы истории» и личным комментарием его главного редактора Э. Н. Бурджалова статья учителя Пикмана снова дала повод для полемики специалистов и общественности по, казалось бы, решенному наукой вопросу. Ситуацию разрядила статья секретаря ЦК КП Азербайджана Багирова, в которой российская политика оценивалась как несущая в себе положительные результаты и для народов, добровольно присоединившихся к России, и для народов, присоединенных насильственно. В статье подтверждалась и оценка чеченского имама Шамиля как вождя, подчинившего жизнь народа военному сопротивлению России в интересах объединенной политики колонизаторской Англии и имперской Турции.
Полемика специалистов-кавказоведов, тем не менее, прошла и на историческом факультете. Она велась в контексте историко-партийных установок и программы ВКП(б) по национальной политике. Студенчество не было вовлечено в спор специалистов, в ходе которого не обошлось без постановки острых для того времени вопросов. Прямо был поставлен вопрос о том, правы ли были основоположники марксизма-ленинизма, критиковавшие российскую завоевательную политику на Кавказе, обсуждая ее вне связи с общемировыми колонизационными процессами. В ходе дискуссии был поставлен и вопрос о праве науки критиковать ошибки, ошибочные взгляды идеологов пролетарского интернационализма. Мы, студенты, были тогда наслышаны, что смелее всех на эти вопросы отвечала в кафедральной дискуссии доцент Нина Степановна Киняпина.
Желая выяснить детали этого научного спора, мы обратились к своему лектору А. В. Фадееву, тоже участнику спора, который, однако, нашего любопытства не удовлетворил. Он повторил знакомую нам официальную оценку российской кавказской политики как, с одной стороны, насильственной, имперской, а с другой стороны, политики, продиктованной объективными причинами, дававшими России право на обеспечение своей безопасности в сложном пограничном регионе, где сходились противоречивые интересы и Англии, и Турции, и всей Западной Европы. А между тем публикация журналом «Вопросы истории» статьи Пикмана несомненно имела под собой какую-то иную задачу, иной подтекст, нежели повторение известных истин. Думаю, что подтекст этот был связан с попыткой критической оценки репрессивных мер советского правительства в 1943–1944 годы в отношении народов Кавказа – того же беспокойного региона России. Для открытого разговора на эту тему время тогда еще не пришло, но попытка начать его была сделана до этого никому не известным учителем. Она не наделала много шума, а главный исторический журнал и его главный редактор