Человек Точка. Зоя Кураре
ангел с крыльями…
– У него выхода не было, силовики на хвосте сидят, базу «прослушки» накрыли, а еще два хлопца Шамана в следственном изоляторе маются, пятки у Черта горят. Вздумал первых лиц губернии прослушивать, а потом еще их и шантажировал. Жучара редкий.
– И снова вышел сухой из воды, а у Шамана двое детей.
– Паша знал, на кого работал, за бабки продался с потрохами, а какой классный ментяра был. Резонансные преступления на раз раскрывал.
Жанна обернулась и сразу узнала одного из заместителей губернатора Задорожья и начальника Горжилуправления. Оба смутились, увидев Громовик, их состоявшийся разговор явно не для прессы. Жанну боялись, бывших журналистов не бывает, а нынешних пиарщиков лучше десятой дорогой обходить.
– Здрасьте, – расшаркались оба.
– Здравствуйте.
– Скорбим, Жанночка, скорбим. Жизнь коротка. Вот, пришли Павла в последний путь проводить.
– Да, в корпорации его ценили, – поддержала из вежливости разговор пиарщица.
Веня Зюскинд позвонил, как всегда, не вовремя. Он подробно расспросил Громовик, как проходят похороны, кто что говорил, вручила ли Жанна венок, и невзначай поинтересовался, вспоминали присутствующие имя самого Черткова или нет? Жанна решила мужиков не сдавать и успокоила Веника, мол, похороны проходят чинно, благородно. Помощник олигарха остался доволен полученной информацией.
Музыканты выстроились в ряд, родственники наклонились над усопшими. Последнее прощание перед дальней дорогой, в пункт назначения, откуда никто еще не возвратился. Плач громкий, неконтролируемый. Приготовлены гвозди и молотки, сейчас сотрудники ритуальной службы закроют крышки гробов, и больше никто не увидит восковые, неподвижные лица Паши и Нади.
Легкое дуновение ветра, еле уловимый запах ладана, она парила в воздухе, чтобы в последний раз увидеть свое, изуродованное после аварии, тело. Надя, это я, твоя душа и маленькая душа твоей доченьки. Мы пришли попрощаться с тобой. Родственники ахнули, на краешек гроба у изголовья покойной девушки сели две белые бабочки, одна огромная, а вторая крохотная. Большая бабочка высунула свой длинный хоботок, и ладаном запахло еще сильнее.
– Гоните их, – прошептал работник ритуальной службы на ухо мужу погибшей медсестры.
– Не трогайте, это последние светлые мгновения для моей жены, пусть она запомнит этот мир таким, полным белых бабочек, – ответил тот, и по его небритым щекам покатились слезы.
Бабочки одна за другой, как будто в замедленном кинофильме, грациозно взлетели и снова приземлились, но только теперь на лицо Надиному мужу. От неожиданности тот потерял способность двигаться.
– Не плачь, у тебя еще будет семья, родится ребенок, – шептала большая бабочка, целуя любимого мужа нежно хоботком, – А мы с дочкой будем вашими ангелами-хранителями там, на небе.
Надин муж зашатался и рухнул в обморок.
– Врача, скорей врача! –