Нехорошее место. Дин Кунц
а сапфировое сияние и сопровождавшие его вибрации.
Все живое повылезало из своих убежищ, и некоторые зверьки побежали на него. Другие – в противоположную сторону. И не потому, что кто-то из них учуял Конфетку, а кто-то нет. То ли они вообще не улавливали его запаха, то ли пах он так же, как все они, не было в этом запахе ничего человеческого, и в панике они не понимали, что он – хищник.
Он видел их, лишь как что-то темное и бесформенное, они пробегали мимо, словно тени, отбрасываемые вращающейся лампой. Но он их также чувствовал благодаря своему психическому дару. Койоты пробегали мимо, до смерти перепуганный енот проскочил впритирку к его левой ноге. С этими он связываться не стал, не хотел, чтобы его подрали когтями или укусили. Дважды мимо проскакивали полевые мыши, но такая мелочовка его не интересовала, хотелось добыть что-то более крупное, с большим количеством крови.
Он попытался ухватить белку, промахнулся, но уже в следующее мгновение схватил зайца за задние лапы. Заяц заверещал. Начал размахивать менее опасными передними. Но Конфетка перехватил их второй рукой, и заяц перестал дергаться, парализованный страхом.
Конфетка поднял его к лицу.
Заяц пах пылью и мускусом.
Красные глаза поблескивали от ужаса.
Конфетка слышал, как колотится заячье сердце.
Он вонзил зубы в шею. Шерсть, шкура, мышцы сопротивлялись, но кровь потекла.
Заяц задергался, не в попытке вырваться, но словно выражая смирение со своей судьбой. Дергался медленно, будто показывая, что чуть ли не радуется грядущей смерти. За долгие годы Конфетка многократно сталкивался с таким поведением маленьких зверьков, особенно зайцев, и всегда приходил в восторг, потому что видел в этом признание своей силы, ощущал себя настоящим хищником, таким же, как лиса или волк.
Дерганье прекратилось, заяц обмяк в его руках. Он еще был жив, но от потери крови впал в состояние, напоминающее транс, и не чувствовал боли. Таким образом Бог проявлял свое милосердие к мелкой живности.
Конфетка еще раз впился зубами в шею, уже глубже, высасывая последние остатки крови, хотел выпить ее всю, до последней капли.
Где-то далеко, в другом каньоне, завыл койот. К нему присоединилась вся стая. Они выли и выли, то громче, то тише, то ли понимая, что в эту ночь охотники не только они, то ли почувствовав запах свежей крови.
Конфетка тем временем отбросил заячий трупик.
Но жажда так и осталась неутоленной. И, чтобы напиться вволю, требовалось поймать еще многих зайцев и белок.
Он поднялся и двинулся в глубь каньона, где живность не потревожило сапфировое сияние. Добычи в каньоне хватало. До восхода солнца оставалось еще много времени.
Глава 25
Может, сказывался понедельник. Может, ухудшению настроения способствовали затянувшие небо низкие облака, грозившие в любую минуту разразиться дождем. А может, причину следовало искать в событиях той бурной ночи около здания компании «Декодайн».