Мэнсфилд-парк. Джейн Остин
— тот самый, что мы пробовали за обедом… Я бы ни за что не согласилась принять такой дорогой подарок, но экономка миссис Рашуорт — миссис Уайтейкер — чуть не расплакалась, услышав мой отказ. Эта миссис Уайтейкер — просто прелесть! И такая наивная! Представьте себе, я спросила ее, принято ли у них за обедам красное, имея в виду, разумеется, вино, а она поняла это по-своему, и тут же отправила двоих служанок поменять белые фартучки на алые!.. Вот так, Фанни, поосторожнее, — руководила движениями племянницы тетушка, — смотри, будь аккуратна! А уж этот сверточек в маленькой корзинке я подержу и сама.
— Что это вы там так бережно устраиваете на коленях? — поинтересовалась Мария, довольная тем, что тетушка так расхваливает поместье ее жениха.
— Это фазаньи яйца, моя дорогая, четыре фазаньих яйца, которые тоже преподнесла мне милейшая миссис Уайтейкер. Она никак не принимала отказа, и мне пришлось захватить и их. Я рассказала ей о своем одиночестве, и она тут же посоветовала мне начать разводить фазанов. Ведь я сегодня просто поражена была этими забавными птицами! Я думаю, это как раз то, что мне нужно. Я велю служанке подложить эти яйца под курицу, и если выведутся птенцы, я выстрою маленький птичник рядом с домом специально для них. Представляешь, какое это будет утешение для твоей старенькой одинокой тетушки! А если все пойдет хорошо, то через некоторое время я подарю несколько фазанов и твоей матери…
Вечер выдался спокойным и тихим. Когда миссис Норрис, наконец, замолчала, больше никто не возобновлял разговора. А что больше принес этот день — наслаждений или разочарований — теперь каждый решал сам для себя…
Глава 11
Какие бы неприятности ни принес тот день в Сотертоне, все же для обеих мисс Бертрам он был куда радостнее тех вестей, что сообщал их отец в письме с Антигуа, которое пришло вскоре после этого. Как приятно было мечтать о мистере Кроуфорде, а вот теперь приходилось еще думать и об отце и о его возвращении в Мэнсфилд! Разумеется, обеих сестер это письмо не обрадовало, тем более, что в нем сообщалось, что сэр Томас вернется никак не позже начала ноября.
Несчастный баронет в своем послании искренне расписывал свою тоску по дому, рассказывал о том, что дела его, кажется, пошли на лад, и что в сентябре он уже отправится в Англию на пароходе.
Впрочем, Марию следовало пожалеть даже больше, чем Джулию, потому что старшей дочери приезд отца сулил и кое-что другое. Ведь вместе с дорогим папочкой она моментально получала еще и мужа. Однако такая перспектива ее пока что не устраивала. Сердце Марии пылало страстью к мистеру Кроуфорду. «Ну что ж, — рассуждала девушка, — до ноября еще далеко, а к тому времени, глядишь, туман и рассеется. Возможно, я охладею к Генри и стану доброй женой для своего избранника. Впрочем, совсем необязательно, что отец вернется в самом начале ноября. Пароходы опаздывают, так что будем рассчитывать примерно на середину ноября. До этого времени остается три месяца, значит, тринадцать недель. А мало что может произойти за тринадцать недель…»