Багровый закат. Илья Немцов
запрашиваемую сумму.
И вновь, когда Юдит вспоминала Ицгара, сердце её замирало. Из-за этого она злилась на себя и, особенно, на него.
Может быть поэтому, когда Ицгар был дома, и они встречались, в неё вселялся йецер а-ра, что-то злое и агрессивное и она вела себя грубо, даже враждебно по отношению к Ицгару. Дерзила. Но он ничего этого не замечал. Терпеливо сносил её грубости, молчал, или улыбался своей загадочной, рвущей сердце, улыбкой.
"Где он теперь?" — с тоской думала она. Время тянулось, как тяжело груженая фура, запряженная ленивыми волами.
В середине месяца шват Шифра поднялась к подножьям Титуры, чтобы осмотреть свое поле. Оно находилось неподалеку от участка Юдит и начиналось у гончарных мастерских Эльки, затем прерывалось каменными глыбами, выступавшими из земли, и далее тянулось до самой Титуры.
После трех дней ветреной погоды и обильных дождей, небо вновь завораживало первозданной голубизной. Теплое зимнее солнце, успевшее подняться довольно высоко над Иудейскими горами, пригревало парившую землю.
С волнением Шифра обнаружила на миндальных деревьях звездочки весеннего цветения. Их нежные лепестки еще не покрыли деревья белыми или розовыми облаками, не превратили их в нарядных невест, но Шифра знала, что это непременно произойдет. Еще три-четыре теплых солнечных дня…
Она подошла к одному из деревьев, посаженному ею семь лет тому назад. Осторожно подтянула к себе тонкую ветку с яркой белизной искрившихся цветов, вдохнула пьянящий аромат, зажмурила глаза, но тут же с испугом отпрянула.
На одном из цветков старательно трудилась пчела, погружая в него длинный тонкий хоботок.
Шифра улыбнулась — не хватает, чтобы пчела ужалила её в нос, и тот раздулся величиной с куриное яйцо. Представив себе подобную картину, она рассмеялась.
Так она смеялась когда-то, в далекой юности, когда, будучи девчонкой, бродила со своей подружкой Юдит по руслам речушек в окрестных низинах Бетулии, собирала лечебные травы.
И вдруг, подобно эху её же мыслей, до слуха Шифры донесся тревожный возглас, в котором звучали боль и испуг:
— Тётя Шифра! Меня ужалила в нос ог-г-громная пчела! Я хотела понюхать цветок миндального дерева, и не заметила её… — стонала Юдит.
Шифра поспешила на помощь. Она ничуть не удивилась встрече с дочерью Шмуэля. Так, без всякой договоренности, они могли встретиться у подножья Титуры, на склонах зеленевших холмов или в нешироких руслах оживавших речушек. Для этого им вовсе не надо было договариваться.
Юдит чутьем знала, куда и когда идти, чтобы встретить тётю Шифру. И Шифра ловила себя на мысли, что и она всегда чувствует, где находится девочка.
Между ней и Юдит существовала прочная необъяснимая связь. Эта связь особенно сильно ощущалась, когда, не договариваясь, они встречались в прилегающих ущельях, где обе собирали хворост, или оказывались плечом к плечу на осенней обрезке виноградных лоз.
После внезапной кончины Эсты, да будет память о ней незабвенна, матерью