Последний шанс палача. Сергей Возный
Встать хотя бы дайте! – рявкнул Глеб, уже не стесняясь. – Я не лох, на коленях ползать не буду!
Поднялся решительно, хоть и плавно (ни к чему провоцировать), взглядом Дину нашел. Сидит наша ведьма, привалилась к дереву, смотрит вприщур. Требовательно пялится, блин! Будто обязан тут кто-то подыхать за нее!
– Что?! – спросил Глеб у спутницы агрессивно. – Будешь дальше мне страшилки втирать, да?! Щас двадцать первый век, не бывает такого!
Гнусно все получалось, чего уж там. Жить охота необычайно, бабу бросать стыдно, и себя дико жаль, идиота, сбежавшего от людской грязи в этот сказочный мир. Птички поют, горы дымятся… хорошее место, кстати! Знакомое. В таком месте да вдруг концы отбросить – а не пошли бы вы!
– Слышь, борода, согласен я, – сказал Глеб негромко, чтоб голос не дрогнул. – Только у меня свое условие. Бабла хочу.
– Чего?
– Денег, блин! Бабла, хрустов, налички, кэша, тугриков! Я вам тут не Вокер крутой, я заработать приехал, и эта мне, кстати, обещала оплатить доставку! Хотите ее – возмещайте убыток!
– А ты наглец, мужик, – улыбнулся добрый бородач, приближаясь неспешно.
Сверху, со склона уже спускался глухонемой драчун с ружьем (когда успели?!), а сам снайпер являться не спешил. Страхует сучонок, никуда тут не денешься!
– Ты, наглец, хочешь продать то, что мы возьмем сами, и совсем не ценишь подаренную тебе жизнь.
Дина уже поднялась – все понявшая, расслабленная в покорности судьбе. На Глеба не глянула даже… хотя чего на него глядеть? Даже сектантам он теперь неинтересен – к девушке идут, забыв о непутевом защитнике. Ни малейшей похоти во взгляде, ни вообще интереса мужского.
– Эй, погодь! – заволновался Глеб, вскинулся следом суетливо. – Тоже, знаете, не по-людски… мы с ней вместе вон сколько! Попрощаюсь хоть!
Глухонемой оскалился, ружье поднялось, но бородач лишь махнул рукой – пускай.
– Дина, стой, ну! Куда сразу идешь-то?! – Реплики следуют по накатанной, коверканные, дурашливые. Каких еще ждать от трусливого «мешка», пытающегося сохранить лицо?
Девушка до ответа не снизошла – остановилась лишь да подбородок вскинула брезгливо.
– Ну вот и ладненько, вот и хорошо! – пробормотал он, догоняя. – Обняться всегда надо, мы ж люди, не звери какие! НЕ УПИРАЙСЯ, ПАДАЙ СО МНОЙ.
– Что?!
– ЕДЬ НА БРЮХЕ И НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!
Она не успела ничего понять, – объятия Глеба сковали кольцом, увлекая за собой. С обрыва, вниз, в пропасть!
Это было как в детстве – ужас и восторг падения, крик и хохот внутри, все кубарем. Склон каменистый, щебенка в бок, трава, кусты, быстрее… стоп! Оборвалась круговерть внезапно – каменным выступом, где орущую Дину поймали за рюкзак, жестко стопоря.
– Все, уже все! – крикнул Глеб, втягивая девушку в расселину. – Поздно уже бояться, аллес!
– Ты… ты! – Бешеный адреналин в ее крови требовал выхода, плакать хотелось и хохотать. Справилась – самообладания ей всегда хватало. – Ты, гад… где мы?!!
– В пещерах. Тут вся гора как муравейник,