Пепел большой войны. Дневник члена гитлерюгенда. 1943-1945. Клаус Гранцов
доску. Никто из нас не стал его поднимать. Мы все сделали вид, что нам противно прикоснуться к нему. Дорис ничего другого не оставалось, как только самой «приложить руки». И она собственноручно выбросила его наружу.
Затем принялась ругать нас на чем свет стоит: «И такой класс должен быть моим? Вот же бездельники! Ну, погодите, вот стану я вашей учительницей!»
Так это вышло наружу! То, что Дорис будет нашей классной руководительницей! Попомнит она нас, уж мы устроим ей веселую жизнь. Ведь в следующем классе она уже должна будет обращаться к нам на «вы»! Что ж, пусть только попробует отточить на нас свои зубки, тут уж ей не позавидуешь.
Под конец этого дня у нас еще были уроки латыни и греческого, Цезаря и Гомера, как мы их называли, которые вел Карлуша Рихтер. С тех пор как он с нами стал читать Одиссею, он обращался к нам всегда только на «вы». «Сделайте мне приятное, – как-то раз сказал он, – выучите первые двадцать стихов этой поэмы наизусть, тогда, может быть, это будет все, что у вас останется от вашего гуманитарного образования!»
«Что вы сегодня проходили на уроке немецкого?» – спросил он нас. Мы рассказали. Он только покачал в задумчивости головой. «Битва под Лейпцигом», «Фанфары Вионвиля» и «Розы Гравелота»[17] ему совершенно не нравились, но он не рисковал высказываться по этому поводу. Мы знали наверняка, что он терпеть не может Дорис из-за ее партийного рвения, хотя он сам носил значок члена партии. В последнее время он даже стоял навытяжку перед классом во время утреннего приветствия возгласом «Хайль Гитлер!». Раньше он этого никогда не делал, лишь один новый молодой учитель принимал стойку «смирно» во время этого ритуала. Остальные пожилые преподаватели тоже относились к этому довольно небрежно.
Под конец урока Карлуша снова стал любопытен. «Не знаете ли какого-нибудь нового политического анекдота?» Ну еще бы мы не знали! Да один Мук фон Тройенфельд по этой части просто знаток. И он стал рассказывать про мюнхенских голубей.
На Одеонплац в Мюнхене расположены евангелическая и католическая кирхи, на которых всегда селилось великое множество голубей. Гитлер посещает «столицу Движения»[18], видит тучи голубей и спрашивает Геринга: «Скажи-ка, Герман, это католические или евангелические голуби?» Тот отвечает: «Да я-то этого пока не знаю! Давай-ка лучше спросим кого-нибудь из церковников». Они обращаются к церковному служке, и тот тотчас же отвечает: «Это национал-социалистические голуби!» – «Но как вы определили?» – хотят знать Гитлер и Геринг. «Ну как же, – объясняет служка, – они ведь позанимали самые высокие места, жрут самые вкусные кусочки и обгаживают кирху!»
Что ж, пусть наш Карлуша хоть посмеется. Он же знает, что это можно делать ему только в нашем классе. В выпускном классе он недавно прокололся, рассказал там анекдот про трамвай, услышанный им от Мука, и классная запретила ему подобные вещи. Все ребята из выпускного занимают те или другие посты в местных отделениях гитлерюгенда, иначе они бы уже давно были призваны в армию и не смогли продолжать учебу.
Но
Битва под Лейпцигом – см. выше, Вионвиль и Гравелот – места сражений в ходе Франко-прусской войны 1871 г.
Национал-социалистическая немецкая рабочая партия была создана в Мюнхене в 1920 г.