Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования. Филип Шенон
Гудпасчур, после убийства Кеннеди, и особенно после создания комиссии Уоррена, Скотт впал в тревогу, граничившую с паранойей. Гудпасчур и остальным своим заместителям он четко дал понять, что все контакты между резидентурой и комиссией берет под личный контроль. Со временем он пошел еще дальше, по сути наложив табу для всех своих подчиненных, включая Гудпасчур, на всякое упоминание о деле Освальда44. Гудпасчур вспоминала, что после убийства Кеннеди эта тема попросту не обсуждалась, а когда комиссия стала задавать ЦРУ вопросы, требующие ответов из Мехико, Скотт разбирался с ними самостоятельно.
Он не посвящал Гудпасчур в суть этих вопросов и не просил сотрудников навести те или иные справки в архиве резидентуры. Когда же от комиссии поступал запрос, Скотт просил, чтобы ему принесли материалы по Освальду, сам копался в них в поисках ответа, а затем сам же посылал отчет в Лэнгли. О том, чтобы Гудпасчур дала показания комиссии Уоррена или хотя бы просто поговорила с ее сотрудниками, даже речи не заходило, несмотря на то что она принимала участие в наблюдении за Освальдом. Она знала, что Скотт намерен ответить на все вопросы комиссии самостоятельно.
Глава 12
Центральное Разведывательное Управление
Лэнгли, штат Виргиния
декабрь 1963 года
К началу декабря Уиттен и его команда из тридцати человек уже получили, как им казалось, более или менее четкое представление о биографии Освальда. И даже примерно определили мотивы, которые могли бы толкнуть его на убийство президента.
Уиттен составил резюме для внутреннего пользования (страниц на двадцать, по его воспоминаниям), где кратко излагались имеющиеся факты1. На данный момент он пришел к выводу, что Освальд был попросту «чокнутый фанатик Кастро» и, скорее всего, действовал в одиночку2. Несмотря на визиты Освальда в кубинское посольство в Мехико, Уиттен не видел оснований подозревать правительство Кубы в какой-либо причастности к убийству3. Специалист по Латинской Америке, он хорошо знал Кубу и не верил, что Кастро мог поручить столь серьезное дело молодому психопату вроде Освальда, тем самым поставив под угрозу существование своего режима. Похоже, Уиттен рассчитывал, что, если в Мехико и остались какие-то неучтенные данные, Скотт их раздобудет.
Дописав резюме, Уиттен услышал от коллег по Управлению возмутительную, хотя и не слишком удивившую его новость: Энглтон ведет собственное, неофициальное расследование по делу Освальда да еще обсуждает подробности со своими приятелями из ФБР. «Он откровенно нарушил приказ Хелмса», – негодовал Уиттен4. Он потребовал от Энглтона объяснений, и тот охотно подтвердил, что слухи не врут5. Будто распоряжения Хелмса не касались его вовсе! Уиттен был ошеломлен. Энглтон также признал, что получает ежедневные сводки о ходе следствия от своих