Один вечер в Амстердаме. Алёна Белозерская
что все ее желания осуществлялись мгновенно. Ни трудностей, от которых веет сладостью победы, ни азарта.
– Махов, – она повернулась к Косте и с улыбкой посмотрела в его лицо.
Серые лукавые глаза, тонкие брови, бледная кожа – типичная лабораторная крыса: умная, скрывающая неуверенность в себе за маской наглости и цинизма.
– Войтович, – Костик отодвинулся, – только не говори, что у тебя на почве отравления алкоголем произошли сдвиги в любовной сфере.
– Расслабься, – улыбнулась Рита. – Мои чувства к тебе ограничиваются братской любовью. Кроме того, ты не мой типаж.
– Взаимно, – с облегчением вздохнул Костя и посмотрел на притихшую подругу.
Много лет он не замечал ее внешней привлекательности. Наверное, потому, что смотрел не как на женщину, а как на верного друга неопределенного пола. Потом, когда его друзья стали обращать на Риту внимание, в нем вдруг проснулись интерес и ревность. Конечно, ревность прошла, но с тех пор Рита как была, так и остается самой красивой женщиной в его окружении. Со светлыми, почти белыми волосами, мягкой розовой кожей, темно-серыми глазами, она вызывала благоговейный трепет в душе у каждого, кто смотрел на нее. Нежная и ранимая внешне, Рита Войтович обладала дерзким и ядовитым характером, что не могло не привлекать поклонников, в которых у нее не было недостатка.
Рита позвала официанта, заказала себе кофе и еще чашку чая для Кости. Потом посмотрела на часы.
– У меня есть тридцать минут. Отец рассвирепеет, если я не появлюсь дома вовремя.
– Комендантский час?
– Был выбор: либо полное подчинение, либо клиника. Сто процентов из ста, что это Ирма напела ему определить меня в психушку. Терпеть ее не могу! Железная баба, мать ее! И этот прибалтийский акцент! Как он меня раздражает! «Деффочка, я в твои годы работтала в огромной компаннии. Возглавляла отдел. А ты? Што ты из сэбя прэдставляешь?» – Рита весьма удачно изобразила свою будущую мачеху. – Семь лет разницы, а ведет себя так, будто нас пропасть в полвека разделяет.
– Она многого добилась, а ты в чем преуспела? Кроме зависти к женщине, которой действительно в подметки не годишься.
– Я преуспела только в одном, – без обиды и смущения сказала Рита, – в желании ничего не желать.
– Что хотела, то и получила, – деловито произнес Костик.
– А ты, горе-химик, чем можешь похвастаться? Тем, что вы в своей лаборатории зелье варите, а потом наркотам сдаете?
Костик испуганно заморгал глазами.
– Откуда знаешь?
– Сам вчера рассказал, – сказала Рита. – Не помнишь, как хвастался, что через два года получишь Нобелевскую за ту волшебную формулу, которую придумал?
– Я и об этом говорил? Кто еще слышал?
– Успокойся, – рассмеялась Рита, понимая, что Костя в пьяном запале повышал свою важность в глазах подруги. – На самом деле я не помню наш вчерашний разговор. Лишь обрывки фраз.
– Ритка, –