Мода на умных жен. Елена Арсеньева
могла понять журналистку, которая совершила бы такой экстремальный поступок, как устройство на работу в автопарк, ради хорошего материала. Но, глядя на Галю, она готова была вскричать, совершенно как Константин Сергеевич Станиславский: «Не верю!»
Разумеется, кричать она не стала, а проговорила нормальным человеческим голосом:
– Материал, значит, готовите? А для какой газеты?
– Для нижегородской вкладки «Аргументов и Фактов»! – с вызовом ответила Галя, она же Анжела.
– Серьезно? – ахнула Алена. – Ну, классно, вам повезло, не для какого-нибудь бульварного листка трудитесь, а для уважаемой газеты! Кстати, у меня там знакомая работает, Наташа Долгова. Знаете такую?
– Я пока не в штате, каждого-всякого знать не могу, – усмехнулась Анжела. – Только хочу туда устроиться, а пока стажерка. Это испытательный материал, понимаете? Если статья получится хорошая, меня возьмут на постоянную работу. Поэтому я стараюсь из всех сил, иду на все! Ясно вам?
– Еще как! – задумчиво кивнула Алена. – Мне все теперь совершенно ясно. Например, что вы врете как сивый мерин. Или в данном случае правильней будет сказать – как сивая кобыла?
– Что?! – так и взвилась Галя.
– То самое, – хладнокровно усмехнулась Алена. – Вас кто на работу взять собирается, курьер Ваня Пупкин? Как вы можете делать материал для газеты, мечтать устроиться туда – и не знать фамилии главного редактора? Наташа Долгова – именно что редактор нижегородской вкладки «АиФ»! Так что врете вы все насчет вашего журналистского интереса, врете! И не пытайтесь меня разубедить, потому что я прямо сейчас могу Наташе позвонить – у меня есть ее телефон, мы вместе на шейпинг ходим и вообще состоим в отличных отношениях – и узнать насчет стажерки Анжелы Стахеевой. То есть Галины, Галины Стахеевой, конечно!
Глаза вышеназванной… о, теперь это была не стоячая болотная вода, а крутой кипяток! Алена даже посторонилась чуть-чуть, чтобы не ошпарило.
– Строго говоря, – продолжила она, – дело не только в Наташе. Я сразу поняла, что вы врете. Будь это только журналистское задание, вы не боялись бы открыться отцу.
– Нет, боялась бы! – воскликнула Галя, похоже, даже не отдавая себе отчета в том, насколько нелепо звучит тут сослагательное наклонение. Еще одна гирька на чашу с надписью «contra»… – Боялась бы, потому что он этого ни за что не одобрил бы. Устроил бы скандал… Вот я и скрывала.
– Продолжаете упорствовать в своем вранье? – снисходительно поглядела на нее Алена. – А Константин Сергеевич по-прежнему кричит: «Не верю!»
– Какой Константин Сергеевич, вы что, рехнулись? – почти с ужасом уставилась на нее Галя.
– Пока нет. Но ладно, оставим товарища Станиславского в покое, – отмахнулась Алена. – Не только он вам не верит, но и я тоже. Уж очень вы перед Ашотом выслуживались там, в маршрутке. Конечно, вы можете сказать, что надо было легенду поддерживать. И даже со мной вы могли вести себя по-хамски, не дать мне выйти из маршрутки во имя все той же легенды, хотя не понимаю, где написано,