Нарвское шоссе. Сергей Сезин
совсем недавно началась, а пара ответработников из Эстонии отправилась в Ленинград с домочадцами и с весьма туманной целью командировки. С ним-то вопрос решился просто: вернули их в Таллин, пусть товарищ Сергей Кингисепп (между прочим, сын того самого Кингисеппа, в честь которого город переименовали) с ними разбирается, на что похоже их поведение: на дезертирство или нет.
А тут гражданин немного непонятный, особенно потому, что времени не было с ним поработать. Вообще по нему сложилось четкое впечатление, что он чего-то недоговаривает. Чекистское чутье – оно не подводит. Не исключено, что парень – из приблатненных. Когда его в комендатуру помещали, он немножко в эту дудку поиграл. А может, это тоже не все. Ладно, потом им займемся.
Прибывший из Ленинграда ОПАБ не подтвердил горестных предчувствий Яблокова. Ибо уполномоченный особого отдела там имелся, и он же успокоил насчет личного состава: не брали туда людей с темными моментами в биографии.
Вот люди недостаточно здоровые – это да, таких много. Часть уже отсеяли, но еще есть. Народ шел охотно, были случаи сокрытия болячек. У человека много лет очки как телескоп, но перед кабинетом глазного врача он их в карман засунул и заявил, что зрение у него нормальное. А один доброволец шестидесяти двух лет тоже записался, а когда ему сказали: мол, Данилыч, у тебя уже года не те, обиделся и заявил, что он не просится к тяжелым орудиям снаряды подносить. А оружейным мастером он до сих пор может. Еле убедили.[6]
Оперуполномоченный батальона был тоже немолод и долгое время в органах не служил. В Гражданскую он воевал в батальоне ВЧК, потом в ревтрибунале 14-й армии. Затем его перебросили в Среднюю Азию, и там он два года за басмачами гонялся. Пока малярия так не прихватила, что пришлось оттуда уехать. Демобилизовался и работал по партийной линии.
Вроде как мужчина серьезный, понимающий. Партстаж опять же с апреля 17-го.
Будет в отделе теперь четверо, если Федора Ивановича подлечат.
Яблоков и рассказал новому уполномоченному (его фамилия была Осинин) про этого подозрительного задержанного и предложил им заняться. Осинин согласился.
– Присылай его. Поставим на работу, пусть покажет, на что способен в рытье окопов и прочего, а дальше люди на него посмотрят, свое мнение скажут, и я погляжу и побеседую. Труд, он не только из обезьяны человека сделал, но и из многих разгильдяев – полезных людей.
Вот когда наш трибунал в Кременчуге был, там имелся специальный лагерь для трудового перевоспитания. Посидит там воришка, руками поработает и поймет, что жить честно надо. И больше не ворует. А окажется человеком полезным, так их из лагеря освобождали и в ЧК брали, и в советские органы на службу – тоже. Так что не боись, разберемся, что с ним делать.
– Ну и ладно. Сейчас я записку напишу в комендатуру о передаче его тебе. Забирай его и используй.
Следующее утро было начато аналогично. Утречком достучался, изъявил желание посетить
В списках 276-го отдельного артиллерийско-пулеметного батальона числятся командир орудия 1888 г.р., командир пулеметного отделения 1889 г.р., химический инструктор 1887 г.р., повозочные 1882 и 1884 гг.р., сапожники 1888 и 1889 гг.р.