Влюбленный Дед Мороз. Ольга Арсентьева
мужественно согласился Митя.
У входа в Клуб припозднившийся разнорабочий, он же дворник, сбивал ломом лед.
Хозяйка Клуба, Лилия Бенедиктовна, с трудом удержалась, чтобы не сделать ему замечание – утром, что ли, времени не хватило? Скоро уже девочки начнут собираться, а им в ноги будет лететь острая ледяная крупа. Совсем некстати, особенно сегодня, когда она собралась поговорить с ними об увеличении членских взносов.
Лилия Бенедиктовна глубоко вдохнула морозный воздух. Потом с некоторым усилием перевернула «сосуд настроения» и представила, что этот неряха, лодырь и пьяница – ее самый лучший, любимейший друг.
Широко улыбнувшись, Лилия Бенедиктовна сделала приветственный жест белой, пухлой, унизанной драгоценными кольцами рукой.
– Иван Семенович, очень рада вас видеть! Как дела, как здоровье, как настроение?
Дворник, кряхтя, немного разогнул поясницу и снизу вверх опасливо глянул на высокую, дородную, в золоте и натуральных мехах хозяйку.
– Вашими молитвами, – отозвался он.
Хозяйка, однако, продолжала улыбаться, и дворник разогнулся полностью.
– Я вот думаю, – проникновенно продолжала Лилия, – вы работаете у меня уже полгода, и работаете очень хорошо…
Дворнику показалось, что он ослышался.
– А я ни разу не поощрила вас. Ну что же, скоро Новый год, самое время исправлять ошибки. Премия в две тысячи рублей будет кстати, как вы полагаете?
Дворник, краснолицый от природы, побагровел еще больше. Его губы в обрамлении редких усов и клочковатой бороды растянулись в дикой ухмылке.
Лилия дружелюбно кивнула ему и, держась за перила, осторожно стала подниматься на крыльцо.
– Я… это… Лилия Бенедиктовна…
– Да?
– Я щас, я все сделаю… я мигом. И песочком посыплю. А утром собью сосульки с козырька и подвезу питьевую воду…
Сработало, усмехнулась про себя Лилия Бенедиктовна и открыла своим ключом массивную стальную дверь.
Дворник за ее спиной продолжал что-то бормотать, что-то обещать и в чем-то даже клясться.
Лилия с удовольствием вдохнула теплый, пахнущий корицей и лимонником, привычный запах Клуба и вступила в уютную мягкую темноту.
Зимой двери Клуба закрывались для входа ровно в восемь вечера. После восьми бесполезно было звонить и стучать – Клуб, как муравейник в известной сказке Виталия Бианки после захода солнца, становился совершенно недоступным.
Поэтому Екатерина Сергеевна пулей вылетела из парикмахерского салона, в котором ее безбожно задержали со стрижкой, забежала в булочную, кулинарию и гастроном и без пяти восемь, тяжело дыша, поднялась по ступенькам Клуба.
Дверь ей открыла знакомая по Клубу – подруга и по совместительству мама любимого ученика, Нина Александровна Соболева.
– Еще не начинали? – едва переступив порог, спросила Екатерина Сергеевна.
– Ты хоть отдышись, – посоветовала Нина, беря у нее сумки, – восьми же еще нет. И потом, Лилия занята с какой-то новенькой.
– С новенькОЙ