Отпуск на тот свет. Анна и Сергей Литвиновы
Его наградили почтительным прозвищем Игрек. Прозвище намекало на его молодость, студенчество и некоторую загадочность – о себе он распространяться не любил.
Денег в Сочи Игорь не считал. Ужинал только в ресторанах. Однажды в каюте люкс проехал на теплоходе «Тарас Шевченко» до Одессы и обратно. Потом благодарил бога за то, что взял билет на этот пароход, а не на «Адмирал Нахимов» – как раз во время его путешествия «Нахимов», протараненный сухогрузом, затонул близ Новороссийска.
Возвращаясь в Москву, Игорь оставил вдовушке сверх оговоренного еще тысячу рублей (в ту ночь она любила его особенно пылко). Однако, несмотря на все траты, он привез к 1 сентября в столицу шесть тысяч рублей. Папа-академик зарабатывал столько за полгода. Младший научный сотрудник, каковым Игорь стал бы после окончания мехмата, получал бы такие деньги за пять лет.
Правильно говорили в Советском Союзе: «Ни один талант у нас не остается незамеченным». Однажды, вскоре после начала занятий на втором курсе, к Игорьку подошли два безликих человека. Пригласили поговорить.
Его привезли не на Петровку, к чему он внутренне приготовился, а в огромную квартиру старого дома в районе площади Ногина. Угостили кофе с коньяком и сделали предложение: они, эти двое, находят богатых игроков. Игорь играет с ними. Ставка – сто рублей за вист. (Игорь выслушал эту цифру, как и подобает игроку, с каменным лицом. Внутри у него что-то оборвалось.) Если Игорь выигрывает, продолжали безликие, то за свои услуги они получают сорок процентов от выигрыша. «А если я проиграю?» – быстро спросил Игрек.
– Это твой риск.
Он согласился.
Первая игра состоялась через две недели в той же квартире. Первым соперником Игоря оказался толстый узбек в тюбетейке – этот играть не умел и швырял карты наудачу. Вторым был молчаливый маленький одессит – этот считал, как электронная машина, но играл без вдохновения. Третьим оказался чечен в папахе и со Звездой Героя на лацкане – он тоже был несерьезным противником.
Каждую сдачу играли новой, только что распечатываемой колодой. Игорь волновался. У него даже руки потели. Три девушки в накрахмаленных передниках подносили напитки. К середине игры Игорю удалось наконец забыть о ставках и раскрепоститься.
В итоге он выиграл сущую ерунду, сто вистов. По студенческим ставкам это означало бы рубль. По сочинским – сто. Здесь выигрыш равнялся десяти тысячам.
Узбек – а больше всех проиграл он – открыл «дипломат» и достал туго перепоясанную пачку сторублевок. «Деньги – вода, – балагурил он, – больше утекает – больше притечет».
Утром, когда игроки уехали, Игорь поделил деньги с наводчиками. На его долю оставалось шесть тысяч рублей. Это опять было целое состояние.
Он засунул сторублевки во внутренний карман пиджака. Подошел к окну. Люди, поеживаясь, выходили из метро. Огромная очередь дожидалась открытия магазина «Колбасы». Теперь он может купить квартиру и не работать. И год не играть. Впрочем, в глубине души он понимал, что от игры не откажется