Старовер. Ольга Крючкова
ступенькам спустились в землянку. В жилище царил сумрак. Свет скудно проникал через оконце, затянутое бычьим пузырём. Мария увидела небольшую печь в углу, в ней еле-еле теплился огонь. Посреди жилища стоял стол, два табурета, сундук… и кровать. На ней неподвижно лежал мужчина.
Девушка удивилась.
– Кто это, матушка? Неужели бальник[6]? Говорят, он умер, почитай, как лет пятнадцать назад.
– Точно, умер… – согласилась мать. – Кости его давно уж гниют в болотной земле. Это твой дед, Алексей Вишневский.
Девушка замерла с расширенными от удивления глазами.
– Дед? В смысле отец моего отца… отчима? – уточнила она очнувшись.
– Он самый… Белый офицер, у Колчака служил… – пояснила мать и подошла к кровати. – Ну, здравствуй, родич.
Мария заинтригованная последовала за матерью: на кровати лежал мужчина, укрытый меховым одеялом до подбородка – ранней осенью в землянке было уже прохладно. На одеяле, сшитом из беличьих шкурок, разметалась длинная борода…
С тех пор ухаживать за Алексеем Вишневским стало обязанностью Марии. Она приходила на болотный остров в любое время года и в любую погоду: летом два-три раза в неделю, зимой – через день, обутая в охотничьи короткие лыжи, надо было поддерживать тепло в землянке.
Скоро эта обязанность должна перейти Настасьи. Мария чувствовала, что силы постепенно покидают её.
…Мария и Настасья, наконец, достигли землянки, спустились по ступеням вниз – открыли небольшую деревянную дверь, почерневшую от болотных туманов. Старые проржавевшие петли предательски скрипнули – визитёрши вошли в жилище.
– Разожги печь, воды согрей… – по обыкновению распорядилась Мария и направилась к постели. Настасья положила увесистый узел на стол и начала его развязывать.
– Господь Всемогущий! Помилуй нас грешных! – возопила Мария, стоя у кровати. Её дрожащая правая рука взметнулась в воздух со староверческим двуперстием и неподвижно застыла.
– Бабуля, что случилось? – бросилась к ней Настасья и, увидев пустую кровать, простодушно спросила: – А где прадед-то? Куда он делся? Неужто звери сожрали?
– Кабы зверьё его сгрызло, остались бы следы – кровь и кости… – уверенным голосом ответила Мария. – Он очнулся и ушёл…
– Господи милостивый! Что же будет-то? – запричитала Настасья. – Он же, словно дитё неразумное… Его же каждый обидит…
– Бери узел – уходим. Нам здесь больше делать нечего! – решительно распорядилась Мария. – Возвращаемся в деревню. О случившемся молчи, как рыба об лёд! Поняла?
Настасья кивнула.
– Поняла, чего не понять-то… Как рыба об лёд молчать буду… Помоги ему Господи, – сказала она и осенила себя двуперстием.
Мария и Настасья спешно вернулись в деревню. Внучка отправилась домой, молчать, как рыба об лёд, а бабка – прямиком к священнику Акинфию. Время давно перевалило за полдень, Мария знала, что в этот час Акинфия можно застать в огороде за молельным
Бальник – колдун, знахарь.