Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева
мужик, руки-ноги есть, и что не воюется ему?
Таня только пожала плечами. Всё это только предстояло выяснить. Топография, или тупография, как её называли они с Валерой, наконец закончилась, и взвод в хорошем расположении духа отправился в общежитие. До увольнения оставалось меньше часа.
– Девчонки, здесь такое дело, – рассеянно произнесла Рита с тумбочки. – Сегодня в увольнение идут только Ярных и Корабельникова.
– Что?!
– Да я сама не в курсе, Калужный только что принёс список, – едва не плача, пробормотала Рита.
– Так, ты-то чего нюни распустила? Мы сейчас пойдём с ним поговорим сами, – пылая праведным гневом, решительно произнесла Машка. – Уж он у нас попляшет! Так, кстати, что вы думаете по поводу моей записки?
– Я согласна! Может, он вообще дезертир! – воскликнула обиженно тоненькая и бледная Вика Осипова.
– Да! Нужно выяснить, что он здесь делает.
– Согласна! Только где его найти-то?
– Я слышала, что Мымрину канцелярию будут ремонтировать, так что его поселили на шестом. Ну, первый курс же не набрали, там всё пусто.
В эту секунду у тумбочки зазвонил телефон, и через пару мгновений Рита сказала:
– Соловьёва, к тебе мама приехала, с КПП звонили.
Мама? Что она делает здесь?! Боже, мама приехала. Мама… Она не видела маму почти год: летний отпуск им не дали, потому что ситуация в стране была напряжённая, а из Москвы в Петербург, да ещё и с тремя детьми, мама приезжать часто не могла. Что случилось, если она сорвалась сюда? А дети? А где они жить будут?..
Для того, чтобы увидеть маму, нужно пойти в увольнение. Для того, чтобы пойти в увольнение, нужно пойти к Калужному.
– Идите, девчонки. Таня, поможешь заполнить журнал? Я вообще, блин, не понимаю, что писать, – попросила Рита.
Печально вздохнув и пожав плечами, Таня осталась помочь Ларминой. Воинственно настроенный взвод в полном составе отправился на шестой этаж. Закончили они с журналом довольно быстро, и Таня уже хотела пойти ко всем, но в этот момент девчонки ввалились в дверь сами, расстроенные и, кажется, напуганные.
– Что случилось? – настороженно спросила Таня, предвидя ответ.
– Наорал и выгнал, – насупилась Машка. – Сказал, что если ещё придёт кто-нибудь, то он по стенке размажет, – вздохнула она.
– Я хотела с Мишей сходить погулять, – расстроенно пробормотала Валера, подходя к Тане.
Таня сжала челюсти. Крики и вопросы ударились об лопатки, когда она резко открыла дверь на лестницу и пошла наверх. Начала торопливо считать ступени: это всегда помогало успокоиться.
Одна, вторая.
– Таня, да он наорёт только!
Шестая, восьмая, десятая, пролёт, двенадцатая…
Она постучалась громко и как-то зло.
– Да? – донёсся из-за двери театрально бесстрастный ответ.
– Разрешите войти, товарищ старший лейтенант? – громко и как-то неестественно сказала она, резко открывая дверь. Лучше уж всё сразу.
Комната была той же самой, в которой она увидела