Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева
не реветь, Ланская, ясно? – твёрдо сказал подполковник, осторожно касаясь Валериного плеча через стол. – Ничего не кончено. Ты знаешь, сколько оттуда народу возвратилось? Четвёртый тоже скоро уедет, – вдруг тихо произнёс он, глядя на Таню. – Вскроют пакет с лейтенантскими погонами ― и вперёд.
ПВВКДУ уже перевели на ускоренную программу обучения. Из расписания исчезло правоведение, философия, история, спортивные игры. Тактика ― огневая ― РХБЗ ― топография ― ВДП ― инженерка, инженерка ― ВДП ― топография ― РХБЗ ― огневая ― тактика, и так целые дни напролёт. Только боевые дисциплины.
Вместо пяти лет все они теперь учатся три и восемь. Значит, осталось только полтора года. Значит, пора.
А четвёртому ― четыре. Там Марк. Марк тоже уйдёт. Вскроют пакет ― и вперёд. Стараясь не думать об этом раньше времени, Таня сказала, подавая Валере бумажный платочек:
– Пойти с тобой умыться?
– Нет, ― мотнула она, посмотрев на Таню уже почти сухими глазами. ― Я сама.
– Иди. Мы тебя прикроем, вечером поговорите, ― шепнула Таня.
Валера вышла. Радугин посмотрел ей вслед серьёзно и устало потёр переносицу.
– Я забыл про Кравцова, ― вздохнул он, переведя взгляд на Таню. Белки его добрых карих глаз все были в красных капиллярах. Сколько вы, подполковник Радугин, не спали?
– Вы не обязаны помнить всех женихов, ― пожала плечами Таня, ― и все наши обстоятельства. Вы и так… Вы и так много для нас делаете.
Глаза у него стали совсем тоскливые, и смотрели они сквозь Таню. С абсолютно непонятным ей, нечитаемым каким-то выражением.
– Я хотел бы не помнить, ― тихо сказал он будто бы и не ей, а самому себе. ― Сколько всего я хотел бы не помнить, если бы ты только знала.
Будто спохватившись, Радугин извиняюще улыбнулся. Всего мгновение, и незнакомо-страшное выражение сползло с его лица. Тане отчего-то стало не по себе. Радугин протянул ей листы. Она, взглянув на список, вывела красивым, округлым почерком: «Авдеев Пётр Сергеевич». Следующую. Следующую фамилию. За каждой ― жизнь. За каждой ― смерть.
– Со дня на день должен приехать новый командир вашей роты, ― сообщил Радугин, когда Таня уже добралась до буквы «е».
– Правда?! ― так весело воскликнула она, что подполковник поднял брови. ― Ну-у, то есть я хотела сказать, как жаль, что Дарья Сергеевна уходит в декрет, ― поправилась и улыбнулась одновременно с Радугиным. ― А как её зовут?
– Вам мужчину дают в этот раз.
Это было странно, но, в сущности, не так уж плохо. У каждого курса был свой начальник – командир роты. Помимо него у девчонок всегда был свой командир-женщина, коей и являлась на данный момент беременная, бешеная и истеричная Зубова Дарья Сергеевна, или Мымра. Но она засобиралась рожать, в чём её, в общем-то, упрекнуть было нельзя, а командир роты уехал на фронт по собственному желанию. Вот и получилось, что их второй курс остался без присмотра вообще. А было неплохо.
– То ли старший лейтенант, то ли капитан, я забыл, признаться. Кажется,