Мы однопланетяне!. Сергей Николаевич Ярчук
изучении документации криоцентра мы обнаружили архивные файлы, которых не было в официальном реестре. Из них следует, что мы ничего не знали о замороженных первого яруса.
– Что за бред?! На первом ярусе нет криокамер! Я руковожу центром уже сорок лет.
– Есть. Судя по записям, это были первые экспериментальные заморозки. Которые проводились ещё без подключения криокамер к пси-доменам.
– Восьмой, прости меня, – Первый уронил голову на грудь, – Я не думал, что эта беда так ударит по тебе. Вон как ты поглупел. Прости! Я должен был сберечь хотя бы образцовые копии, но…
– Не беспокойтесь, Первый. Я не слетел с катушек. Я отлично помню, что опыты по разморозке пациентов конца двадцатого и начала двадцать первого века провалились. И тому причиной было неверное понимание криопроцессов.
– Именно, – Первый горько усмехнулся, – Замороженное тело с длительной дисфункцией сознания не подлежит разморозке.
– Но это не касается тех, кто был заморожен без тела.
Первый поначалу решил, что ослышался. Но затем быстро сообразил, что психика Восьмого уже дала заметную слабину. “Чёрт! А ведь я даже не проводил слияние. Чувствительность эталонов оказалась куда выше…” Но поток черных мыслей был настойчиво прерван Восьмым.
– Первый! Мы нашли человека, который был заморожен без тела!
Первый посмотрел в полные спокойствия глаза. Что-то шевельнулось в душе, и он решил ухватиться за соломинку и попробовать изо всех сил притормозить наступающее безумие клона.
– Как человек может быть заморожен без тела? Без тела вообще не бывает человека, – пояснил с максимально достоверной улыбкой.
– Бывает. Если тело погибло в аварии, а остался жить только мозг. И у нас есть такой пациент!
– Погоди… Что? – Первый не поверил своим ушам.
– Первый, не смотрите на меня как на двинутого. Да, ваши отрицательные эмоции бьют не хуже стальной плети. Но эталонная серия – есть эталонная серия. Мы часть вас. Мы даже больше, чем ваше собственное тело. Так выслушайте меня.
– Да…
– Этот человек… Точнее, мозг этого человека смог пережить заморозку без пси-домена. А значит, он ничего не знает о нашем мире. Для него всё ещё идёт радостное двадцать первое столетие. Его можно извлечь безо всяких проблем.
– И какой от него будет прок?
– Думаю, огромный.
– Что?
– Из-за блока Рогова мы теперь не можем принудительно извлекать из криокамер биоматериал. Но любой бодрствующий пациент может выйти из криосна. Выйти по своему желанию.
– Ну, так они и не желают! – Первого начало раздражать неторопливое изложение.
– Мы сделаем так: изолируем смежные домены. Хватит им общаться. Объясним это делом рук помешанного Рогова. То, что хронопотоки пойдут в разброс – так ещё и лучше. А этот парень из двадцать первого века будет шикарным агитатором за выход в реальность. Одно дело сумбурный минутный выкрик Рогова, и совсем другое дело обстоятельные рассказы ныне