Herr Интендантуррат. Анатолий Дроздов
Он порвал письмо, отвечать сестре не стал. Она написала еще. Второе письмо Титок порвал, не читая. Учеба заканчивалась, надо было успеть получить диплом и хорошее распределение. О должности преподавателя в родном институте Титок уже не мечтал. Из этого города следовало уехать. Желательно, туда, где не хуже, но никто не знает о родственниках. Не вышло. Однажды Титок, как обычно, пришел на занятия и увидел на стене объявление: вечером комсомольское собрание. Повестка дня: «Персональное дело комсомольца Фролова Т.И.». Титок видел, как перешептываются его товарищи, как сторонятся его, и понял: для них он уже никто. Исключат из комсомола, а после немедленно выгонят из института. Куда идти? В батраки? Или грузчики? Титок переборол страх и решил сражаться.
Собрание началось, как Титок и предполагал. Секретарь комитета комсомола сообщил о раскулачивании семьи Фроловых и попросил присутствующих высказаться по существу. Титок немедленно вскочил:
– Можно мне?
– Вас мы выслушаем позже! – оборвал секретарь.
– Почему мне затыкают рот? – возмутился Титок. – Я пока комсомолец!
Секретарь растерялся. Титок нагло вышел к трибуне.
– То, что вы слышали, – не вся правда! – сказал он. – Я давно порвал со своими родителями-эксплуататорами. Отрекся от них!
Зал недоверчиво загудел.
– Я год, как не езжу в деревню! – продолжил Титок. (Это было правдой, но Титок просто готовился к государственным экзаменам.) – К тому же, товарищи, вы меня знаете. Я живу с вами в одном общежитии, мы вместе учимся, делим кусок хлеба, участвуем в одних мероприятиях. Разве я когда-нибудь призывал щадить врагов? Отказывался от поручений? Якшался с мелкобуржуазными элементами? Я не виноват, что у меня такие родители! Товарищ Сталин сказал: «Сын за отца не отвечает!» Или вы не согласны с товарищем Сталиным?!
Зал растерянно умолк.
– Ты знал, что родители раскулачены? – спросил секретарь.
– Знал! – признался Титок.
– Почему не сообщил в комитет комсомола?
– Стыдно было! – повесил голову Титок.
Позже Титок не раз укорял себя за это признание. Избранную линию защиты следовало гнуть до конца. Титок просто испугался. В своем неуемном стремлении спасти родственников сестра могла написать в инстанции, и в тех письмах упомянуть о брате.
Собрание зашумело. Люди чувствовали, что Титок врет, но выступать против товарища Сталина никому не хотелось. Титка осуждали за малодушие, которое он проявил, скрыв факт раскулачивания. И наказали его жестоко: выговор с занесением в учетную карточку – самая суровая мера перед исключением из комсомола. В институте Титка оставили, но о светлом будущем следовало забыть. Его блестящие ответы на государственных экзаменах комиссия оценила лишь на «удовлетворительно», и всем было понятно, почему. Распределение Титок получил в родной район.
Поначалу Титок не слишком огорчился. Районный центр, где он окончил школу, был