Эссе для потомков. Роман Геннадиевич Пузырев
а мы малолетки подглядывали за откровенными сценами. Мы там дрались постоянно, причем самые беспредельные делали кастеты из пружин металлических кроватей. В общем, когда старший брат приехал ко мне на мотоцикле проведать через две недели, то я весь в синяках напросился с ним домой, и самое приятное воспоминание было об этом лагере – это поездка с братом на мотоцикле, где на большой скорости свежий летний воздух поглощался мною жадно, как воздух свободы! После я недели через две поехал с мамой и тетей Галей (жена папиного напарника по работе – дяди Феди, он тогда был водителем белаза) на Кубань, на Черное море, впервые в жизни я увидел море. Мы ехали четыре дня в поезде, там я упал один раз ночью со второй полки и в четвертую ночь пошла кровь носом. Приехали сначала в Апшеронск в гости к родителям тети Гали, а потом и к родителям дяди Феди, где прожили где-то неделю и было очень здорово окунуться в их атмосферу. Мне очень понравился дом родителей дяди Федора и их дружная семья кубанских казаков. Дом был большой, из красного кирпича, разделен на две семьи в несколько комнат в каждой половине. Вторая семья были тоже какие-то их родственники. У дома был курятник, гусятник, свинарник, коровник, огород и большое поле кукурузы и подсолнуха. За полем был пролесок, а дольше речка Кубань и что меня удивило с берегом из синей глины. Глубоко, классно и весело было ходить купаться там. Оттуда мы поехали в Туапсе, сняли (тогда прямо на вокзале стояли тетки и сдавали жилье отдыхающим) в городе в большом доме отдельную половинку из двух комнат. Больше всего мне запомнилось первое впечатление о море и то, как если делаешь кувырок в воде, смотря на море, и тебе становиться первые разы очень страшно, а также турша из капусты, которую я ел каждый день моего там пребывания запивая «Колокольчиком» или «Фантой», чего в Междуреченске в я не видел. Кипарисы, пальмы, крабы, морская рыба, морская вода и великолепный загар, а также фарфоровая кружка с изображением моря, пальм и надписью: «Чай пей, не старей, не болей, Черное море, Порт Туапсе, 1988» – это все было очень здорово и осталось в моей памяти на всю жизнь. Домой мы с мамой приехали отдохнувшие, загорелые и были полоны сил. Через три года меня отправили уже одного в лагерь на Черное море, в Крым, в город Судак. Лагерь назывался «Уголек», а на самом деле это была крымская школа, которую почему-то спонсировал или как в те времена – шефствовал «Красногорский разрез» города Междуреченска. В школе из классов на лето были убраны парты и вместо них поставили обычные металлические кровати. В одном классе размещался целый отряд около двадцати человек, и было отрядов 6-8. Родители же мои, Серега Дмитриев и его друг Матвей в это же время уехали в Ленинград на свадьбу к моему старшему брату Александру Кречетовому. В лагерь мы уже приехали в те времена, когда только стали популярны видеосалоны, импортная жвачка, пепси-кола, зеркальные очки-лисички и спортивные ластиковые костюмы, самые крутые конечно из них – это «Adidas». С самого начала пребывания нас в лагере, нас отвезли на