Город Леиматри. Юлия Юрьевна Данильченко
ненавидела меня. В тот вечер так и сказала: «Ненавижу, лучше б ты умерла!» Я рассердилась, но все-таки смогла развернуться, чтобы уйти. А потом бах по голове, все поплыло. Очнулась я уже тут.
– Ясно, – Влас мялся. Все звучало складно и реалистично. Неужели Кира на такое способна? Выходило, что да. А потом сбежала на ту злополучную крышу, где встретила рокового незнакомца. Кто он? Может, знакомый Лидии?
– Среди ваших друзей есть мужчина с длинными волосами?
– Вроде нет, – ответила довольно уверенно Лидия. И следом зарыдала. Видимо, удар по голове сделал ее вконец неуравновешенной. – Я знаю, что поступала плохо. Если бы кто мог понять меня! Мое раскаяние… Как мне вымолить прощения у детей? Влас, – почти одержимо прошептала Лидия, – помоги мне, приведи Киру и Костика сюда. Ты моя последняя надежда, прошу!
«Ей никто не сказал о гибели дочери и похищении сына», – сделал вывод Влас. Самому сообщать о случившемся – бесчувственно. Да и кто знает, как это отразится на состоянии бедной женщины.
– Хорошо, я очень постараюсь, – пообещал он, выходя из палаты.
Делать здесь больше нечего, все нужное парень выяснил. Но дверь распахнулась сама – примчался главврач. Раскрасневшийся лысоватый мужчина готов был взорваться от возмущения.
– Вы кто такой? – набросился Тимур Илларионович на нарушителя больничного режима. – Здесь реанимационное отделение, а ну пошли разбираться!
Астахов грубо выволок Власа в коридор и хотел отчитать, но услышал слабый голос пациентки:
– Он мой родственник. Двоюродный… племянник.
Врач выпустил пар через широкие ноздри, еще раз подозрительно посмотрел на молодого человека, но поверил.
– Тогда идемте, есть разговор, – сменил тон Тимур Илларионович.
И повел его по просторным коридорам. Они шли недолго, но горький запах преследовал повсюду. Влас с детства ненавидел больницы и сам ни разу не болел. Однако последнее время по ночам чувствовал заметное недомогание, иногда совершенно не было сил даже поправить подушку, а еще снились кошмары. Возможно, это просто от перенапряжения.
– Почему вы не сказали, что ее дочь мертва? – едва войдя в просторный кабинет, поинтересовался Влас. Здешний цитрусовый аромат приятно бодрил.
Главный печально хмыкнул, наливая стакан воды. Он залпом опустошил его и громко сел в кресло. На лбу проступили капельки пота.
– Думаете, ей пойдет на пользу? Женщина больна, и дело не в сотрясении, хотя досталось ей нехило. Обследование показало рак легких. Лечить можно, но это лишь продлит жизнь. Насколько – не знаю. Раз вы ее единственный родственник, то должны знать.
Врач подробно расписал, что после улучшения его якобы тетю отправят в онкологию, но для этого потребуются немалые средства. Сбережений у Лидии не было.
– Ничем не могу помочь, – признался парень, чувствуя неловкость. – У нее был муж, может, найдете его и…
– Отлично, вы ему и сообщите. Следователи донимают Лидию допросами. Шестеро подростков