Полвека – как мгновение, или Ещё 50, пожалуйста!. Владимир Львовский
на то что на эмблеме ресторана нарисованы ярко выраженные Маркс и Энгельс – один в баварской шляпе и в поварском колпаке другой, ну и конечно, у обоих бороды лопатой, как и положено.
Кстати, мода меняется, и могли ли мы подумать тогда, в 2002-м, что хипстеры сделают бороды модными?
Дальше была большая долгая работа, мы взрослели, старели, случались взлеты и неудачи; мы открыли еще несколько ресторанов и один летний клуб, построили «Русскую рыбалку» в Комарово с тремя прудами, открыли самую большую пивную в Петербурге, а может, и в России и провели туда суслопровод из «Карла и Фридриха», но об этом как-нибудь потом, придет время, когда я дорасскажу эту историю.
Мы работаем, а значит, это не конец. Продолжение следует, господа!
Случай из детства
Вы детстве когда-нибудь терялись? А я два раза. Вернее, меня потеряли или даже, можно сказать, забыли.
Нет, никакого злого умысла не было. Мои родители меня очень любили, а я их, но они тогда были моложе, чем я сейчас, поэтому мысли их были заняты не только детьми, даже, думаю, в основном не детьми, вот меня и забыли. Один раз в общественном туалете, а второй – на Красной площади в Москве. Забавно, да?
Только не надо проводить никакие параллели. Никакого подтекста. Просто так получилось, и все.
Первый раз это произошло, когда мне было шесть лет и я впервые с мамой и бабушкой поехал на Черное море. Там в поселке Айданиль мы сняли маленькую комнату с еще более маленькой верандой у поварихи из детского сада. «Удобства» располагались во дворе. Причем одно удобство на несколько дворов. Деревянное здание с бетонным полом и дырками в нем. Между дырками перегородки. Вот, собственно, и все.
Мама или бабушка водили меня туда по большой нужде, а по малой никто вообще не заморачивался. Надо сказать, что ребенком я был умным, но умел не всё. В это «не всё» входило завязывание шнурков бантиком – но, слава богу, на юге на шлепанцах они не нужны – и правильное использование газеты по назначению. Ну не умел! Наверно, уже все умели, а я нет. Почему, я сейчас, пожалуй, не смогу объяснить.
Со шнурками-то еще понятно, а вот с газетой… Хотя я умел делать значительно более сложные вещи: вырезать ножом мечи и кинжалы, по-настоящему перебинтовать порез, предварительно намазав йодом; мог делать кораблики и вертушки из бумаги и многое другое, но не это. Так вот, однажды мне приспичило, и мама отвела меня в туалет.
Было это после того, как мы пришли с моря и пообедали. Дойдя до туалета, мама вспомнила, что газету она забыла в комнате. В общем, она оставила меня над дыркой, а сама ушла и, видимо, устав после моря и на что-то отвлекшись, про меня забыла. То есть забыла меня в сортире. Но я еще про это не знал. Я спокойно сделал свои дела и стал ждать, когда придет помощь, а она все не шла.
Надо сказать, что находиться в 30-градусную жару на юге в общественном сортире – то еще удовольствие. Глаза щиплет то ли от хлорки, которую в целях дезинфекции не жалели, чай не творог, даже на халяву много не съешь, то ли от иных запахов –