Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства. Александр Бедрянец
имена Фолкнера, Воннегута и других гениев. Лет десять назад я эту программу в расширенном виде закончил, и после этого интерес к художественной литературе иссяк. К научной ещё не совсем, но дело идёт к тому.
За разговором я не сразу заметила, что мы уже катим по городу, впрочем, тема была интересной, а он продолжал,
– Вообще-то моё литературное восприятие сформировалось, как и у прочего народа, советской цензурой. Огромное ей спасибо. Пусть принудительно, но пропуская лучшие произведения, негативно создавала эталон вкуса. Конечно, система была неидеальная, но основную функцию исполняла, то есть отсеивала абсолютную бездарность, порнографию и откровенную халтуру.
Тут я вклинилась,
– Вы хотите сказать, что литература обсуждалась в пролетарской среде?
– Напрасно иронизируете. Конечно, Франц Кафка не был актуальной темой в беседах комбайнёров, но если бы вам случилось побывать в тогдашних пивных и прочих подобных заведениях, то услышали бы немало любопытного.
Я внутренне содрогнулась
– Да, в основном футбол и бабы, но многие беседовали и на отвлечённые темы. Я лично был свидетелем рукопашной, которая возникла из-за разногласий по поводу Шекспира. Главное – никого это не удивило, более того, почти у каждого посетителя распивочной имелось собственное мнение по вопросу, уже стали формироваться команды приверженцев, и только милицейский наряд, забравший шекспироведов, предотвратил более масштабную драку. А теперь что? Глаза бы не смотрели на прилавки. Ведь большую часть этой продукции в советское время просто не напечатали бы. Какая к чёрту свобода слова? При чём она? Для дарований масштаба Булгакова или Есенина цензуры не существует. Ну что она им может сделать? Создать временные затруднения. Цензура мешала порнописцам, агрессивной серости и халтурщикам. Вот они её и отменили. А результат? Молодёжь скоро перейдёт на обезьяний язык. На полпути. Сейчас в моде рейтинги, но ведь они по большей части отражают не заявленную тему. В политике, например, это показатель искажения информации. В литературе часто отражается снижение планки уровня культуры. Хорошая литература всегда в какой-то степени элитарна, и большие тиражи, на которые ссылаются, и которыми гордятся, есть потакание неразвитым и низменным вкусам. С этой точки зрения в кинематографе самыми кассовыми будут порнофильмы.
Я попыталась перевести разговор на более близкую мне тему и спросила,
– А как вы относитесь к женскому роману?
– Вы имеете в виду творчество Донцовой и её клонов?
– Ну, хотя бы.
– А что говорить? Имя на слуху. Я как-то из любопытства прочёл полкниги Донцовой. Всё остальное можно уже не читать, прочие тексты мнения не изменят. Романизированные байки. Да каждый читатель всё это воспринимает как гольную выдумку. Придуманная страна, где все расчёты в долларах, неестественные сюжеты, герои, которых нет в реальной жизни. Их нет по той простой причине, что в стране нет среднего класса, представителями которого они выписаны. И через страницу ничем не оправданное и лживое очернение