Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы. Александр Бедрянец
скрипкой тесть его, Элин отец, а сам Крылов человек пустой. На людях он важный, а перед женой бумажный. Кирилл Виолу спрашивает,
– А тебе-то в этом какая корысть?
– Ты всё на гроши переводишь, а тут наука.
– Чем дурью маяться и лезть не в свои дела, лечила бы свою худобу, а то моё удивительное терпение на исходе. Ещё один фортель, и я тебя брошу. Давно пора.
И ведь бросит непутёвую.
Тётя Дуся выкинула окурок, усмехнулась, и сказала,
– Вот как бывает! Своим по работе такое рассказывать нельзя, а постороннему всё как есть выложила. Зато на душе полегчало. Заглядывай когда-нибудь.
– Да я ещё побуду здесь немного. Своих конторских подожду.
Теперь Коновалову стало известно всё. Ему даже обидно сделалось, что всё затеялось от выходки взбалмошной и неумной женщины. Добавился объект мщения, но добавился и его инструмент. И Коновалов начал действовать. (Честно говоря, мне эти действия глубоко несимпатичны, но это мне).
Коновалов двинулся по улице, поглядывая по сторонам. Город не деревня, и скоро он увидел цветочный ларёк, где купил дешёвенький букет. Зашёл в какое-то учреждение и упросил машинистку напечатать следующий текст, – «Виола! Ангел! Я жажду нового свиданья! В.М.М.». Пожилая машинистка вслед Коновалову пробормотала, – «Вроде бы трезвый», но он не стал отвлекаться. Вложив бумажку с текстом в букет, он зашёл в посудный магазин, и попросил небольшую картонную коробку, куда и уложил цветы. Затем в продовольственном магазине купил пустую молочную бутылку за пятнадцать копеек, чем немало удивил продавщицу, и отправился в трест. Пройдя через двор, он зашёл в здание и поднялся на второй этаж. Встал за выступом стены возле кабинета с надписью «Архив», недалеко от приёмной, и замер в ожидании, зорко наблюдая за секретаршей. На него никто не обращал внимания, вид ожидающего возле кабинета человека был здесь привычен. Дождался. Закончив печатать, Виола взяла стопку документов и понесла их в бухгалтерию. Коновалов мигом поставил на стол бутылку, воткнул в неё цветы, и занял прежнюю позицию. Вернувшись, Виола села на место, и некоторое время смотрела на букет, а затем переставила его, и застучала на машинке. Что она подумала, неизвестно, но выбрасывать цветы не стала. Скорее всего, она видимо решила, что это не для неё, поскольку цветов ей давно никто не подносил. Из кабинета управляющего вышел Мылов. Он был в хорошем настроении, и сказал,
– Красиво у тебя Виола, цветочки вот. Да и сама ты …
Виола посмотрела на него с такой злобой, что Мылов смешался,
– Да я …, я хотел сказать, что имя у тебя цветочное. Виола в переводе – фиалка.
Он засеменил прочь, а секретарша с яростью обрушилась на машинку. По коридору шли двое мужчин с папками, Коновалов присоединился к ним, и спустился вниз. Подойдя к вахтёрше, он сказал,
– Тётя Дуся, должно быть у вашей Виолы сегодня день рождения.
– С чего ты взял? Он у неё через полгода.
– Ну как же! Цветы на столе, в них записка. Сам видел. Муж ей комплименты говорит, цветочком называет,