Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага. Владимир Горохов
одарил их вином, наливал им не жалея меры, а они теперь клянут меня. Что с них возьмёшь? Мегаряне они и есть мегаряне.
– Кто много пьёт, Пандор, – тот многое теряет. Тебе это известно лучше, нежели мне. В случае с мегарянами мы только радуемся выпитому вину. Оно пошло на пользу афинскому государству и нам с тобой. Впрочем, тебе все убытки будут возмещены с лихвой. Вот только я вернусь в Афины.
– Нет, Солон, ни в коем случае. Разве я не афинянин, разве не тосковал по Саламину? Хоть и не могу твёрдо держать в руках копьё и меч, зато уверенно держу амфору и килик с вином. Пусть выпитое мегарянами вино будет моим даром в нашу общую победу. Замечательную и умную победу, стратег. И вино в ней сыграло не последнюю роль. Это моя боевая литургия!
– Хорошо, ещё раз благодарю тебя Пандор, – сказал с особой теплотой Солон и удалился давать срочные распоряжения. Он приказал схоронить убитых мегарян, а труп Фрасибула сжечь, дабы потомки мегарян, не оскверняли его могилу. Главкону было поручено лично проследить за всем этим. Когда мегарянин был сожжён, то своею собственной рукой бывший стратег рассеял пепел над островом. При этом то ли всерьёз, то ли в шутку произнёс:
– Теперь, Фрасибул, Саламин навсегда будет принадлежать тебе, а ты – ему.
В течение двух дней Солон внимательно осматривал островные укрепления и тут же требовал что-то достроить, что-то укрепить. Во время осмотра укреплений к Солону подошёл Главкон.
– Солон! – торжественно, с чувством некой таинственности, обратился он к главнокомандующему, – молодые воины предлагают, а я с ними согласен. Да, я с ними согласен, – прищурив левый глаз, продолжал он, – учитывая то, какую великую услугу оказал ты Афинам, возвратив им Саламин, хочу предложить Экклесии переименовать этот злополучный остров и назвать его твоим именем. Что скажешь?
Солон вначале было растерялся, а потом неожиданно для всех расхохотался. Всегда сдержанный и обходительный в общении с людьми, он редко насмехался, понимая, что смех является мощным оружием воздействия на собеседника. Но тут он не удержался. Главкон в замешательстве не знал, как ему быть. То ли смеяться вместе с Солоном, то ли принять позу обиженного ребёнка. Но Солонов смех был столь заразителен, что и Главкон и несколько молодых афинян стоявших рядом, стали улыбаться. Насмеявшись вдоволь, стратег вытер слёзы, и приязненно посмотрев на бывшего стратега, объяснил ему причину смеха.
– Любезный Главкон, благодарю тебя за честь, которую ты хочешь оказать мне, но поверь, я не обольщён, не стоит этого делать. Саламин и так натерпелся с этими именами. К тому же, как быть с Гомером и другими поэтами, которые упоминали Саламин? Разве можно изменить строки ими сочинённые? Но более того, представь себе, что Саламин переименовали в Солон. Доведись, о не допустят этого боги, мегарянам отвоевать у нас остров, они его назовут Феагеном. Может случиться и так, что лаконцы отберут остров у мегарян. И тогда они назовут его Павсанием.