Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага. Владимир Горохов
суровостью посмотрел на Эзопа, у которого от волнения покраснела лысина и сильно помрачнело лицо. Тому почудилось, что Солон решил на ближайшей же пристали высадить его.
– Итак, – ухмыляясь, продолжил купец, – без платы возить тебя я, разумеется, не намерен…
Эзоп ещё больше заволновался, ощетинился. Хотел было что-то смятенно возразить, но Солон быстро добавил:
– Работу я тебе, Эзоп, дам куда более сложную работу, чем та, о которой просишь.
– И какую же такую работу? – несколько облегчённо вздохнул сочинитель басен. – Знай, купец, нет такой работы, которой я, Эзоп, боюсь.
– Будешь мне и всему экипажу в течение предстоящего пути рассказывать басни, станешь ободрять нас.
– О! – воспрянув духом, обрадовался Эзоп. – Я бы, Солон, и так с удовольствием рассказывал.
– Но это, Эзоп, совсем другое. Я ставлю условие, чтобы ежедневно ты рассказывал нам не менее пяти басен. Кроме прочего, если кто-то из экипажа пожелает ночью послушать басню, ты обязан выполнить его просьбу. Но самое главное, Эзоп, ты не должен повторяться. Знай, как только твои басни иссякнут – тебя высадят на берег.
По всему чувствовалось Эзопа условия явно обрадовали. Солон тут же, своими последующими словами, ещё больше улучшил настроение сочинителю басен.
– Одну басню, считай, ты уже сегодня рассказал.
– Но я ещё ничего не рассказывал, – запротестовал, было тот.
– Вот ту басню о кошке и курах, которую я тебе изложил.
– Так ты признаёшь её моей, Солон? – радостно вскрикнул Эзоп.
– Если бы мне сказали, что её сочинил сам Зевс, я бы не поверил, – с наслаждением произнёс Солон. – Такую басню мог сочинить только ты, дорогой собеседник.
– Ну, тогда слушай вторую, – не мешкая, выпалил воодушевленный сочинитель басен. – «Была у неразумных животных сходка, и обезьяна пустилась перед ними плясать. Пляска всем очень понравилась, и обезьяну хвалили. Верблюду стало завидно, и он тоже захотел отличиться, встал и пустился в пляс. Но был он такой неуклюжий, что животные только рассердились, побили его палками и выгнали прочь». Эта басня, Солон тоже ко мне относится, – весело произнёс Эзоп.
Кто-то из экипажа не удержался и спросил:
– Так ты кто, Эзоп, – обезьяна или верблюд?
И все дружно захохотали. Смеялся от души и сам Эзоп, а затем, шутя, ответил:
– С виду я, конечно, обезьяна, а изнутри – верблюд.
– А может и наоборот, – рассмеялся Солон. – Но ты не бойся, Эзоп, палками мы тебя не побьем.
Эзопа словно прорвало или осенило одержимое вдохновение. Не успев закончить одну басню, без промедления начинал другую. Казалось, говорить он мог без конца и без устали. Солон его даже останавливал, дескать, подожди – дай вволю насмеяться. Надо осмыслить сказанное, насладиться им. Потом как-то вполне серьёзно купец сказал сочинителю басен:
– Эх, Эзоп, не скрою – хороши твои басни. Их бы записать, да