Юность Розы (сборник). Луиза Мэй Олкотт
за свое здоровье и нашла, что парное молоко – совсем недурное питье.
– Теперь я должен уйти, пока меня не поймали, – сказал доктор Алек, собираясь уйти той же дорогой, какой и пришел.
– Вы всегда лазаете, как кошка, дядя? – спросила Роза, которую это очень смешило.
– Я привык так выбираться из своего окна, когда был мальчиком, чтобы не беспокоить тетушек. Да и теперь я предпочитаю эту дорогу, потому что она короче и поддерживает меня в хорошей форме, ведь взбираться на мачту мне больше уже не придется. До свидания, до завтрака.
И он, спустившись вниз по водосточной трубе, скрылся за кустами.
– Веселый опекун, не правда ли? – сказала Фиби, держа в руках пустые чашки.
– Он очень добр ко мне, – ответила Роза, продолжая раздумывать о большом ящике с подарками и стараясь угадать, что в нем окажется.
Когда при звуке колокола дядя явился в столовую, он застал Роз у, тревожно разглядывающую новое блюдо, от которого шел пар.
– Еще одно разочарование, Роза? – спросил он, ласково погладив ее по голове.
– Дядя, неужели вы будете заставлять меня есть это варево из овсяной муки? – спросила девочка трагическим тоном.
– Разве ты его не любишь?
– Я его ненавижу! – Роза тяжело вздохнула, с отвращением отворачивая свой носик от тарелки.
– Значит, ты не настоящая шотландка, если не любишь овсяную кашу. Очень жаль, я сам приготовил ее для тебя и думал, как это будет вкусно со сливками. Ну, что же, делать нечего!
И он сел к столу с расстроенным видом.
Роза хотела настоять на своем, потому что и на самом деле ненавидела овсянку. Но дядя Алек не пытался ее уговаривать, и она решила не упрямиться.
– Я попробую кашу, чтобы сделать вам приятное, дядя. Все вокруг твердят, как она полезна для здоровья, поэтому я и возненавидела ее, – нерешительно произнесла она и сама ужаснулась глупости этих слов.
– Мне будет очень приятно, если овсянка тебе понравится. Мне хочется, чтобы моя девочка была сильной и здоровой. Ты видела своих кузенов. Они самые крепкие и выносливые мальчики в округе. Они не едят ни горячего хлеба, ни сладкого печенья. По доброй старой традиции они выросли на овсянке. Здравствуйте, тетя!
Доктор Алек встал и поклонился старой леди, а Роза, с твердым намерением съесть овсянку или умереть при этом испытании, села за стол.
Через пять минут Роза напрочь забыла о том, что ест; она была слишком увлечена разговором. Ее очень забавляло, что тетушка Изобилие называла своего сорокалетнего племянника «мой дорогой мальчик». А дядя Алек оказался прекрасным собеседником. Он находил увлекательные темы для разговора. Казалось, что он знал обо всем на свете. И так весело рассказывал о разных разностях, а о «Муравейнике» в особенности, что отвратительная овсянка исчезла совсем незаметно.
– Я надеюсь, что ты пойдешь с нами в церковь, Алек, если, конечно, не очень устал, – сказала старая леди, когда завтрак закончился.
– Обязательно пойду. Только я должен предупредить сестер о