Woman Next Door. Cass Green
себя теплым чаем. Егор же театрально улыбнулся и отклонился, развалившись на стуле. Смотря на вопросившего с легкой наглецой в глазах, он в ответ задал свой:
– По—твоему у каждого попа мозг повернутый?
– Нет. Просто не каждый в наши дни столь самоотвержен, чтоб стремится к вере.
– Философ, прям, Алеша Карамазов, мать твою! – не выдержав высокопарности Артема, выдал Ихтияр.
– Какие имена! Ты че, литературоведом заделался? – решил посмеяться и Егор.
– Да не меньше вашего прочитал, умники и умницы! – ответил Ихтияр. – Так чего ты в монахи—то подался? Девки не дают тебе, что ли? А—а?
– Нет. Не в этом дело, – улыбаясь начал Егор, затем, прервавшись секунд на десять, уже без улыбки продолжил. – Наверное, родителям – спасибо. Вот кто жилку эту во мне воспитал. Верующие они. И меня таким сделали. Правда, и сам, когда Писание в осмысленном возрасте прочитал, спросил себя: «Разве есть более красивая идея?» Вдохновился я тогда этими вещами, ну, такими как, что и любви большей нет, как той самой, когда за своего товарища должен быть готовым умереть, или, что лишь одним взглядом, которым в чужую бабенку врезаешься, ты уже, по сути, блядствуешь. Принципиальность мне эта зашла. А почему в попы? Служить Богу ведь можно и простому человеку. Но мне так проще. Пускай лучше все разжуют в семинарии, чем я сам буду до правды докапываться. Поисковик у меня не самый исправный, не в ту степь забреду еще, – улыбаясь, завершил Егор.
– На гелик и крутые котлы быстро накопишь, – сыронизировал Тема.
– Навряд ли. И ведь то, что церковь для кого—то кормушкой стала, даже не есть проблема, – Егора что—то пробрало на разговоры, и он решил расставить все точки над «е». – Все—таки часть церкви – это простые люди, которые не с Луны прилетели, а в детстве – в одних с нами песочницах играли. Страсти у них такие же, как у меня или у тебя. И человеку не составит никакого труда наполнить своей ущербностью все, к чему он только прикоснется. Такая вот родовая болезнь, которую никак не разрешить. Поэтому из—за вреда, который причиняется человеком, церковь в каком—то смысле – зло. Но это меньшее зло…
– Интересно, – Артем перебил товарища. – А почему тогда она меньшее? Может порой и большее? Сколь в ее сторону усилий и средств отходит. А ведь на это и жизнь чью—то спасти можно, и больницу построить, и еще много чего! Да и лицемерия со стороны церковников предостаточно. Разве будет желание в церковь нашу ходить при такой обстановке? Не будет ли лучше просто достойно жить и обретать Бога?
– Да, Тема. Лицемерия, действительно, хватает. Но от этого не убежишь ни в церкви, ни в обществе. Что—то менять в таких масштабах человеку не по силам. Но при этом сам не расслабляйся. Да вот только ты уже себя отпустил!
– В каком смысле?
– Да в самом прямом. Я же сказал, что объективно есть у церкви слабые места. И ты тут же ухватился за них, свалившись в крайность, утверждая, что ничего доброго от нее