Призрак с хорошей родословной. Дарья Калинина
третья бабка. – Озеро! Да оно давно в болото превратилось. Торфяное болото. В ём даже рыба не живет!
– А вот у меня как раз возле дома пруд, там рыбу вполне развести можно! – вмешался в торга единственный мужик. – Сначала осушить, торф и ил выгрести и в город на удобрение продать, а потом снова воду набрать и в нее карпа запустить! Покупай у меня, как раз удобное место!
– Да какая там рыба! – возмутилась тетка. – Совсем ты мозги пропил. Там же коровник на берегу стоит. Вся навозная жижа в этот пруд и стекает.
– Тот коровник давно пустой стоит! Как колхоз развалился, там коров не держат! – обиделся мужик. – А земля от навоза только плодородней сделалась! От матери мне дом достался. Покупай, не пожалеешь. Дешево отдам.
– Ты, соколик, для кого дом-то покупаешь? – прищурившись, спросила у Прапора еще одна бабулька. – Для матери? Так ей лес нужен. Грибы, ягоды, знамо дело. А так в деревне что делать? Огород да лес. Вот и все развлечение. У меня бери. Там до леса и километра не будет.
– Да откуда там лес? – возмутилась какая-то крепкая тетка с румяными щеками. – Это тебе, Матвеевна, по старой памяти там лес чудится. Давно уже весь твой лес на дрова вырубили!
Весь разговор происходил за общим столом, в обществе нескольких бутылок с местной водкой и немудрящей крестьянской закуской – отварной картошкой, посыпанной укропом и политой растительным маслом, солеными огурцами, зеленым луком и редисом. Вместо мяса на столе лежали серовато-зеленого цвета кружки. Мы долго пытались выяснить происхождение этого диковинного блюда, они оказались вареной колбасой, третьего дня привезенной из соседней деревни, куда время от времени все же добиралась автолавка.
Увлекшись изучением странного сорта колбасы, мы с подругами не сразу поняли опасность, исходящую от этого деревенского застолья.
– Поехали отсюда! – заныла Катька на ухо Прапору, пытаясь отнять у него стопку с неприятно пахнущей водкой. – Твоя мама ни за что не согласится жить в такой глуши.
– Зато природа какая! – отвечал ей изрядно поднабравшийся Прапор, для убедительности втягивая в себя ноздрями воздух и явно прикидывая, сколько верст отсюда до ближайшей автобусной остановки или железнодорожной станции, с которой его мамуля сумеет удрать в город. По всему выходило, что изрядно.
– Обалдеть! – заключил наконец очень довольный Прапор и опрокинул в себя еще рюмку.
Тут уж и мы с Маришей не смогли остаться в стороне.
– Что ты делаешь? – воскликнула Мариша, возмущенно глядя на Прапора. – Ты сейчас напьешься в зюзю, а кто нас повезет?
– Я и повезу! – ухмыльнулся румяный Прапор, которого совсем развезло.
– Ну да! Повезешь! До ближайшей канавы! – сказала Мариша.
– Тогда сама за руль садись, – предложил ей Прапор. – Ты же ничего не пила. А права у тебя есть.
И, сделав это заявление, он выбрался из дома, улегся прямо на травке во дворе и захрапел богатырским храпом, велев разбудить его, когда