Охота на Нострадамуса. Игорь Вардунас
наготове парочку бургеров, поскольку это единственное, что способно хоть ненадолго его заткнуть. Парни, эй! Один момент! Вы не торопитесь? Отлично!
Носилки с телом Смита еще не погрузили, и они одиноко стояли возле открытых дверей «Скорой помощи», выделяясь на фоне гнетущей окружающей обстановки ярким белым пятном. Кейт замерла над простыней и украдкой сглотнула.
– Не хочешь, не смотри, – уловив ее движение, замер протянувший было руку Муни. – Все равно экспертизу скоро получим.
– Я готова, – на миг зажмурилась девушка, стиснув в кармане куртки банку с таблетками. – Можешь открывать.
– В конце концов, там недостает только руки, – с этими словами напарник откинул край пропитавшейся озерной водой простыни, открывая лежащее тело.
Кейт медленно выдохнула и открыла глаза. За те несколько часов, что тело Уинстона Смита провело под водой, мало что изменилось. По крайней мере, внешне. Черты иссиня-белого лица, в котором не было ни кровинки, заострились, щеки опали, над испачканным потускневшей кровью воротником рубашки выпирал острый кадык. Рваная рубашка, испачканный костюм – уже не человек, а безмолвная оболочка. Словно манекен, у которого закончились батарейки. Кейт почувствовала легкий укол в сердце, эту часть работы она ненавидела больше всего. А сколько таких картин еще предстоит увидеть? Девушка собралась и, дыша ровнее, приступила к осмотру. Явных следов пыток или насилия, за исключением разбитой губы и синяка под глазом, на теле не присутствовало. Муни отодвинул простыню, открывая труп до половины. Правая рука мертвого Смита была аккуратно отсечена чуть ниже локтя вместе с рубашкой и пиджаком.
– Кто-то явно не церемонился, – кивнул Муни, перехватив ее взгляд.
– И торопился, – подошедший Паташик засунул отвертку в карман вельветового пиджака с заплатами на локтях. – Жаль. Этот костюмчик потянет на добрую половину моей скудной зарплаты. Привет, Кейт! Как добралась?
– Нормально, – пробормотала девушка, осматривая обрубок. – Сняли отпечатки?
– Все уже в лаборатории, – Паташик почесал бороду и поправил сползшие с орлиного носа очки. – А это топор.
– Что? – не поняла Кейт.
– Я говорю, это сделали топором, – перегнувшись через носилки, Паташик стал по-профессорски рассуждать, показывая приблизившимся напарникам ватной палочкой, которую держал рукой в хирургической перчатке. – Видите волокна, они совсем ровные, и кость раздроблена в одном месте. Если бы пилили, место среза осталось бы шероховатым, повторяя траекторию движения лезвия пилы. И была бы куча рваного мяса, ну, как в кино про маньяков. Короче, жуть кровавая! А тут будто руку просто отсекли ножницами. Ррраз! – и все. Как у куклы. У меня так дочка баловаться любит, жена уже замучилась пришивать. Забавно, правда?
– Очень.
– Мило, – Кейт переглянулась с Муни, стоявшим позади Паташика, который украдкой пожал плечами, мол, я же предупреждал насчет него. – Но почему, прежде чем рубить,