Сваха для монаха. Дарья Калинина
собой разумеется, тут были старые яблони, несмотря на возраст, густо увешанные в эту пору тяжелыми налитыми плодами. Было несколько садовых груш. Это был какой-то особый зимостойкий сорт, подаренный монастырю любителем-селекционером. Сорт, который выживал все эти годы даже при лютых северных морозах. И еще в саду были сливы и кустовые вишни. Последние требовали особого прикрытия на зиму, когда к корням пригребали землю и палую листву. И когда такое прикрытие было им обеспечено, вишни отлично цвели и плодоносили.
Но главным достоинством сада, на взгляд Мариши, являлись его размеры. И, делая вид, что ухаживаешь за плодовыми деревьями в его дальнем конце, можно было весь день шастать по своим делам. Чем Мариша и планировала заняться.
Ее определили собирать груши для пирога и оставшиеся успеть завялить. Это необходимо было сделать, пока днем еще ярко светило и жарило солнышко. Зимой эти плоды клали в компоты и, разварив, добавляли в каши.
Грушевые деревья по счастливому совпадению находились в самом дальнем углу сада. Кроме Мариши, их собирали еще две женщины. Но они вскоре ушли со своим урожаем в кухню и там пропали. Видимо, у монастырского повара не хватало рук. И он оставил женщин, чтобы месили тесто или резали начинку для постных пирогов.
И, оставшись одна, Мариша резвой рысью порулила к Никольскому скиту, чей крест возносился над окрестностями благодаря тому, что сам скит стоял на холме. Оказавшись на месте, Мариша огляделась. Тут было тихо и совсем безлюдно.
– Не похоже, чтобы Вениамин сюда дошел, – пробурчала Мариша себе под нос. – Хотя что ему тут делать так долго? Времени-то уже прошло предостаточно.
Вокруг пели птички. Звенели кузнечики. И тихо качались верхушки деревьев, напевая древнюю песнь. По идее, эти звуки должны были успокаивать, но вместо этого Мариша ощутила неприятный холодок, словно за ней кто-то наблюдал. И словно этот кто-то был настроен отнюдь не доброжелательно.
Постояв на месте, Мариша не выдержала. Ноги сами понесли ее прочь. И, лишь оказавшись на приличном расстояния от скита, она смогла перевести дух и заставить свои ноги двигаться не так быстро.
– Ну, все-все! – сердито произнесла она. – Что на вас нашло?
Само собой, ноги промолчали. А Мариша, избавившись от противной холодной дрожи, которая охватила ее возле скита, вошла на территорию монастыря. Если бы ее встретил повар и поинтересовался, почему она болтается без дела, у нее было бы объяснение. Для того чтобы собрать верхние плоды, нужна лестница. А ее в саду Марише обнаружить не удалось.
Впрочем, никто Маришу не засек. И допрашивать, почему она праздно шатается, не стал. Брату Вонифатию было не до того. Он варил, парил, жарил и пек на монастырской кухне. Братия любила покушать вкусно и плотно. И пусть постная пища, но на монастырских столах она подавалась в изобилии.
Так что Мариша, не испытывая ни малейших угрызений совести, спокойно переговорила с несколькими соседями по гостинице. Ее интересовало,