Серийный бабник. Дарья Калинина
маячили еще два амбала помоложе.
– Вы к кому? – хмуро уставился старший на подруг, не собираясь пропускать их внутрь.
– Дядя Митя! Пропусти! – раздался еще один голос за спиной хмурого верзилы. – Это по поводу Бориса! Я тебе говорила!
Дядя Митя посторонился. Но любезней не стал. Зато девушка, подскочившая к подругам, своего волнения не скрывала.
– Где он? Говорите, где он? – теребила она подруг. – Говорите же! Где он шляется столько времени?
Голос ее внезапно стал злым.
– Нельзя же быть таким жестоким. Ну, поссорился, наговорил лишнего. Зачем же отца-то мучить? Он и так совсем плох. Борька – жуткая скотина! Будь я на месте отца, просто выгнала бы его вон!
– Заглохни, Нинка, – неожиданно произнес дядя Митя. – Договоришься у меня!
– Тебя вот спросить забыла!
– Пигалица! От горшка – два вершка, а туда же! Старших судить лезешь!
Подруги невольно хихикнули. Нина выглядела лет на тридцать – тридцать пять. И пигалицей ее можно было назвать разве что в шутку. Но Нина шуток не понимала. И потому вопила на дядю Митю. Тот тоже в долгу не остался.
Обстановка накалялась. Забыв про Бориса, дядя и племянница, кажется, готовились сойтись в рукопашной. На чьей стороне будет перевес, предположить было нетрудно. Поэтому подруги решили вмешаться в начинающуюся ссору. Беседовать с мрачным мужиком им представлялось делом затруднительным и к тому же малоприятным. Куда интересней поболтать с Ниночкой.
– Нина! – вклинилась между дядей и племянницей Кира. – Мы же хотели поговорить про Бориса. Он попал в беду.
Дядя и племянница замолчали и, уставившись на Киру, дружно ахнули:
– Что?!
– Что с ним?! Он жив?!
– Мы не знаем.
– Ой! – побледнела Нина. – Что будет! Отец не переживет, если с ним что-то случится!
В это время к калитке подошла еще одна девушка. Она была младше Нины. И похоже, это была ее младшая сестра. Во всяком случаи фигуры у девушек были словно вылеплены одним мастером. Попы, бедра, ляжки и вообще нижняя часть туловища у сестер были непропорционально тяжелыми по сравнению с длинными шеями и тонкими руками. Зато ноги были голенастые и жилистые. Младшей, ей вряд ли исполнилось тридцать, помогал держаться в форме возраст. А вот старшей рассчитывать было уже не на что.
– С кем случится? – поинтересовалась младшая, уловив последнюю фразу сестры. – И что случится?
– Борька при смерти! – оповестила ее заполошная Ниночка, уже успевшая сделать свои далеко идущие выводы из слов подруг.
– Ой! – совершенно похожим образом побледнела младшая сестра и, посмотрев на подруг расширившимися глазами, спросила: – Скажите, он в больнице, да?
– Вы приехали нам об этом сообщить? Что, он умирает?
– Может быть, уже умер? Надо хоронить? Нина, только папе пока ничего не говори! Он не переживет!
– Сами и похороним, – деловито кивнула Нина. – Пусть отец думает, что Борька жив, просто пропал без вести.
Это не лезло