Сопроводитель. Дмитрий Красько
даже не глянули в мою сторону. Визжа, продолжали свое дело. Я побежал к ним, предусмотрительно бросив сумку поближе к машине, чтобы освободить руки.
Гаденький тип беспокойно завошкался в своем «Мерседесе» и попытался выбраться наружу. У меня возникло подозрение, что он хочет мне помешать, поэтому я резко сменил направление движения и, прыгнув вперед, двумя ногами ударил в дверцу темно-вишневого автомобиля.
Лысого защемило. Причем основательно. Он успел вылезти только наполовину, а потому между дверцей и каркасом попала как раз та самая деталь его организма, которая обычно наиболее восприимчива к боли. А именно – лицо.
Вскочив, я отряхнул штаны и снова направился было к ребятам в черном. На лысого даже не взглянул, догадываясь, что с него теперь, кроме анализов, и взять-то нечего.
Но бежать никуда не пришлось. Азазелы, при виде такого поворота событий, забросили визжащего человека обратно в салон и направились ко мне. Решительно, словно танки на полигоне. На костяшках одного сверкнул кастет.
Я подрастерялся. Во-первых, у меня под рукой не было ничего, чем можно было бы отбиться от ребят, а во-вторых, я был с похмелья и, естественно, не совсем в форме.
А чернявые между тем приближались, приближались и, наконец, приблизились. Кастет рванулся в мою сторону, но я успел пригнуться и с изяществом барана долбануть его владельца головой в живот. Тут же откуда-то сбоку прилетела нога и весьма чувствительно, – но по всей длине, что заметно смягчило удар, – приложилась к моему туловищу. Обхватив ногу обеими руками, я всем своим нелегким телом навалился на нее сверху. Громко хрустнули кости, и псевдокаратист отчаянно завопил от боли.
Я снова вскочил на ноги и снова попал под атаку кастета. Я не спортсмен, а потому не успел толком увернуться – удар пришелся в плечо. Меня обожгло болью и злобой. Протянув руку, я схватил кастетчика за роскошное ухо и рванул вбок и вниз. Тот потянулся за ухом и упал на землю. Трижды пнув ногой тело, я выругался и бегом побежал к своей машине.
Человечек на заднем сиденье забился в угол и, наверное, стучал зубами от страха. Не знаю, не стал прислушиваться. Схватил сумку, бросил тело за баранку, и, врубив зажигание, лихо развернулся на пятачке и пулей вылетел на улицу. Все эти разборки прямо во дворе не добавляли мне уважения в глазах соседей, и без того косившихся в мою сторону достаточно подозрительно.
Удар кастетом пришелся в правое плечо, соответственно не действовала у меня правая рука, что было весьма обидно. Вернее, она действовала, но с громким скрипом. Для того, чтобы переключать скорость, приходилось каждый раз покрепче стискивать зубы, удерживаясь от вопля.
Какой-то педик попытался подрезать меня перед самым светофором. Ничего у него не получилось, потому что мне совсем не понравился этот замысел. Я прибавил газу, высунулся в окошко и обругал его похабными словами. Он не обиделся, сбросил скорость и пристроился у меня в хвосте.
Человек на заднем сиденье молчал, и мне в конце концов стало немножко не по себе от этого