Здесь живут люди. Фёдор Мак
весьма объемные полушария, будто огромный глобус разрезали пополам, развернули половинки и накрыли юбкой. Она даже не обернулась на мужнины причитания, ибо давно знала о плаксивости мужа – спокойно отнеслась к его рыданиям, как к обычному недостатку, не самому худшему.
– Кого хоть берё-ёт? – обращаясь к жене, плаксиво протянул Киндин и вытер грязным кулаком сырой глаз.
– Бог его знает, – ответила Фёкла, продолжая белить и покачивать полушариями бёдер, – кажется, чужую, какую-то дурочку из соседнего села. Наши-то девки всё больно привереды.
Итак, Еленка в обед сказала «а», и уже к вечеру оформилась вполне крепкая и логическая сплетня: «Безбородый Кирик все-таки женится. На чужой девке женится, на той, у которой в голове не все дома, то есть она с приветом, пыльным мешком из-за угла стукнутая, потому де какая ж нормальная за него пойдет? Родители невесты дают за ней богатое приданное, лишь бы избавиться от дурочки. Кирик готовится к свадьбе и роет погреб». Исчерпывающее объяснение! С подробностями. «Ну, а погреб к свадьбе зачем?» – «Как это зачем? Такова прихоть дурочки или самого Кирика, ну, они ж оба придуркнутые…»
Все! Объяснили землю в ведре! Нашли ответ его хождениям к пустырю! Разгадали действия отверженного. Уф, гора с плеч! Правильно ли объяснили? Верен ли ответ? О чём вы?.. Главное – есть ответ, облегчающий голову ответ. А истина? Да бог с ней!
Шёл день шестой, суббота. Богомольные кунишники собирались в церковь к вечерне. Яшуня по прозвищу Cтанушка готовился петь на клиросе и тщательно смазывал черные волосы косметической смесью, которую сам придумал, сам изготовлял и пропорции которой хранил в глубокой тайне. Судя по могучему букету запахов, в смесь входили ядреный одеколон из центрального сельмага, особо пахучее подсолнечное масло местной маслобойни и, пожалуй что, несколько капель наваристого свекловичного самогона. Образовывался в смеси неповторимый тонкий аромат такого изящного качества, что вся хваленая Франция просто отдыхает! Зато в церкви Яшуня стоял свободно, вокруг него образовывалось пространство, будто мелом очерченное, куда никто не хотел заходить. Батюшка, который не терпел соперничества своему кадилу и ладану, грозил наложить на Яшуню епитимью.
Как только Яшуня Станушка, похожий своей жирной глянцевитой прической на дореволюционного приказчика, закончил прилизывать и наводить маслянистый глянец на черных с пробором волосах, и вполне насладился ядреными запахами косметической смеси собственного приготовления, он выглянул в окно и увидел бредущего по улице Кирика с ведром, который в это время как раз направлялся к пустырю. Яшуня знал все сплетни, поэтому к появлению отшельника отнесся насмешливо. Распахнул окно и закричал Кирику вслед: «Таскай, таскай! Ха-ха-ха… Хочешь бабу? Таскай!..» Он, как и все остальные, знал, чем объясняется это необычное хождение с ведром: «Женится, роет погреб, а землю из ямы таскает на пустырь. Трудоемко, но понятно».
Всю следующую неделю Кирик носил