Счастливое завтра. Вячеслав Сергеевич Дергачев
не мало. Помимо тринадцати спутниц Джейн, вышедших в фургона, со всех сторон улицы, небольшими группами, шли девушки.
Тиффани кивком головы, пригласила Джейн пройти вслед за ней в здание. Они прошли в большой холл, который имел весьма печальный вид. Выцветшие обои были изорваны, полы прогнили, из-за чего каждый шаг сопровождался противным поскрипыванием, а воздух был пропитан каким-то кислым запахом. Хотя на улице был еще день, в самом холле было уже темно и лишь через открытые двери в конце коридора проступал свет.
От Тиффани не ускользнул пренебрежительный взгляд, с которым Джейн осматривала помещение.
– Это здание признали аварийным. Скоро снесут. Вот в таких местах нам приходиться ютиться. Это тебе не Нью-Йорк, – грустно сказала она. – Но поверь мне, это только начало. Поверь мне.
Посмотрев в на лицо свой спутницы, Джейн почувствовала, что такая девушка, как Тиффани, просто так, такими словами не разбрасывается. Ее лицо источала уверенность.
Войдя в открытые двери, девушки очутились в огромном зале. В нем было около трех десятков рядов сидений, которые были устремлены на сцену, на которой располагалась небольшая трибуна. Все окна были завещаны, а единственным источником света были сотни свечей, которые были расположены по всему залу. Над трибуной висел огромный плакат, на котором кривыми буквами был написан лозунг: "Освобождение женщин".
– Прости, света тут не очень много. Электричество давно отключили, а окна мы завесили плотной тканью. Нельзя чтобы кто-то знал, что мы здесь. Это, кстати, одно из ключевых правил. Думаю, ты поняла?
– Да, конечно. Я никому не скажу, – ответила Джейн.
– Я не сомневалась в тебе, подруга, – подмигнув, сказала Тиффани. – Что ж, мне пора идти. Нужно еще перекинуться порой слов кое с кем. Ты не стесняйся, проходи присаживайся, мы скоро начнем, – и новая подруга Джейн, уверенной походкой пошла к трибуне, где ее уже ждала группа девушек, которые встретили ее радостными воплями и объятьями.
Гладя на это Джейн почувствовала грусть. Никто никогда так не радовался ее приходу, даже ее отец, а тем более, совершенно незнакомые люди.
Практически все первые ряду уже были заняты. Около пятидесяти девушек, сидя на старых, выцветших и дырявых стульях, тихо о чем-то перешептывались между собой. Все они были абсолютно разными. Кто-то был одного возраста с Джейн. Справа в углу был кружок из уже давно не молодых особ, которые приходили на такого рода собрания, лишь за тем, чтобы убить вечер. Почти рядом с трибуной мирно сидела огромная Клер, в окружении девушек с работы. Всего через ряд от нее, сидела женщина, которая привлекла внимания Джейн.
Это была невероятно красивая барышня в черной меховой накидке, которая стояла по меньшей мере долларов сто. У нее были ослепительно белые волосы, которые были уложены в одну из самых модных причесок того временя. Сама женщина выглядела на лет тридцать – тридцать пять. Она сидела совершенно одна и устало смотрела на сцену.
Вообщем, в этом старом аварийном зале, под согревающим светом свечей, в этот вечер были собраны с�