Анариэль. Царство нагов. Тина Блестящая
на Шиаллара, заметив это, он тут же поднял бокал.
– За прекрасную гостью, почтившую нас своим присутствием! Попробуйте вино столетней выдержки, принцесса Анариэль. Оно чудесно.
Я тоже приподняла бокал, улыбнулась и сделала маленький глоток. Сладкая жидкость с ароматом трав тут же согрела, и по телу разлилось блаженное тепло. Голова закружилась, и я решила не испытывать удачу и не допивать. Хватит с меня эля в таверне, когда возомнила себя звездой сцены.
– Я слышал, что у вас, принцесса, чудесный голос, – вдруг сказал Шиаллар. – Не откажетесь спеть?
Он что, мысли читает? Я удивленно взглянула на нага.
Но все мои мысли сходились к мужчине, что бросил меня в тот момент, когда я осознала глубину своих к нему чувств. Интересно, если я спою о потерянной любви, думая о Дулларе, он услышит мой мысленный призыв, где бы ни находился?
Я сглотнула, прогоняя вставший в горле ком. Стало грустно и одиноко. Мне действительно хотелось петь, в голове сами собой зазвучали слова. Когда я поднялась и встала перед правящими особами, царь нагов довольно кивнул. А на холодном лице Шиаллара не отразилось ни одной эмоции.
И я запела:
Голоса птичьих стайрастворились в вышине,
Догорая, свечапозволяет править тьме…
А я думала о том, что никогда не смогу быть с тем, кого люблю, и все мои чувства выливались в песне. Раньше я не понимала выражения, что в песню можно вложить душу, а сейчас мечтала, чтобы Дуллар услышал мой мысленный призыв. Так проникновенно я не пела еще никогда.
…Сама себе жертва и палач,а горло сжимает тихий плач,
Зачем от меня любовь ушла,зачем осталась я одна…
Мельком я взглянула на принца. От холодности на его лице не осталось и следа. Он смотрел, не мигая. Глаза изменили цвет и теперь полыхали голубым огнем. Все его тело напряглось и, казалось, что он вот-вот сорвется, но силой воли он удерживал себя на месте. Он даже ухватился за подлокотники стула, а костяшки на пальцах побелели. Наг не отрывал от меня странного неподвижного взгляда.
Ой, кажется, опять переборщила! Не стоило петь о любви перед тем, кто желал на мне, вернее, на Анариэль жениться. Вот же дуреха! Чем теперь охладить пыл хладнокровного, который наверняка вошел в раж и испытывает призыв брачного периода?
Но принц вдруг поднялся и, извинившись, покинул зал. Я закончила песню. Царь нагов был очарован моим голосом. Я же присела на свой стул, и, испытывая жажду, выпила полбокала вина.
– Прошу простить моего сына. Он тоже недавно вернулся из длительного путешествия и немного отвык от правил этикета, – перевел он в шутку выходку принца. – Вы так чудесно поете! Слухи о вашем голосе и вашей красоте ничуть не преувеличены, принцесса Анариэль. А слова даже меня заставили взгрустнуть. Сейчас придут танцовщицы…
– Простите и меня, Ваше Величество, я почувствовала легкое недомогание. Если не возражаете, я тоже покину вас. Вино слишком крепкое, и у меня неожиданно закружилась голова.
– Отдыхайте,