Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт
Мег, а ты тем временем пойди за Лори и приведи его сюда. Я выясню все досконально и тотчас положу конец таким проделкам.
И прочь умчалась Джо, а миссис Марч тихо и мягко стала рассказывать Мег о том, что на самом деле чувствует к ней мистер Брук.
– А теперь, дорогая, скажи, что чувствуешь к нему ты? Любишь ли ты его настолько, чтобы подождать, пока он создаст для тебя домашний очаг, или ты хочешь остаться пока совершенно свободной?
– Я так напугана и так переволновалась за это время, что теперь не желаю слышать ни о каких любовных делах и о возлюбленных, а может, и вообще никогда больше не захочу! – тоном капризного ребенка ответила Мег. – Если Джон ничего об этой глупости не знает, не надо ему рассказывать, а Джо с Лори надо заставить держать язык за зубами. Я не позволю, чтобы мне досаждали, обманывали меня или считали дурой. Стыд какой!
Видя, что обычно кроткий нрав Мег взбудоражен, а гордость ее уязвлена этой озорной проделкой, миссис Марч постаралась успокоить дочь, посоветовав ей не говорить о случившемся никому на свете и в будущем быть особенно осмотрительной. Как только в прихожей раздались шаги Лори, Мег поспешила укрыться в отцовском кабинете, и миссис Марч принимала виновника происшедшего в одиночестве.
Джо не сказала ему, почему он вдруг потребовался, из опасения, что он может не согласиться пойти, но он все понял в ту самую минуту, как увидел лицо миссис Марч, и остановился, вертя в руках шляпу с виноватым видом, тотчас же его выдавшим. Джо сказали, что она может быть свободна, но она предпочла остаться шагать взад и вперед по прихожей, словно солдат на часах, немного страшась, что пленник может сбежать. Голоса в гостиной звучали то громче, то тише, и продолжалось это не менее получаса, но что там происходило во время этой встречи, Мег и Джо так никогда и не узнали.
Когда же девочек туда позвали, Лори стоял рядом с их матушкой, а лицо его было полно такого раскаяния, что Джо тут же его простила, однако подумала, что будет не так уж умно прилюдно обнаружить этот факт, а Мег приняла его смиренные просьбы о прощении и была весьма утешена его заверениями, что Брук ничего не знал о его проделке.
– Я никогда ему не скажу об этом – до самого моего смертного часа, даже табун диких коней не вытрясет из меня эту тайну, так что вы простите меня, Мег, а я вывернусь наизнанку, чтобы доказать вам, как мне жаль, что я это сделал! – произнес он, всем своим видом показывая, как ему стыдно за себя.
– Я попытаюсь простить вас, только это было сделано так не по-джентльменски, я бы и подумать не могла, что вы способны совершить такой коварный и злой поступок, Лори! – ответила Мег, которая старалась скрыть свое смущение, напустив на себя мрачно-укоризненный вид.
– Это было совершенно отвратительно, и я заслуживаю того, чтобы вы со мною не разговаривали целый месяц, но ведь вы все равно будете, правда? – И Лори таким умоляющим жестом сложил руки и таким неотразимо убедительным тоном говорил это, что было невозможно хмуриться и сердито глядеть на него, несмотря на его скандалёзное поведение.
Мег его