Кикимора. Наталия Шитова
ногти, зубы, кулаки и ножи тех, кто не смог с собой совладать, и заниматься ещё многими героическими, но неблагодарными вещами.
Все кикиморы проходят на передержке обследование, чтобы определить группу риска или подтвердить её.
Третья группа – это те, у кого лёгкие коконы. Если нет никого, кто готов взять такую кикимору под опеку и помочь ей наладить жизнь, её отправят в загородный интернат. Там есть работа, жильё, круг общения – в основном с себе подобными, постоянный надзор местной дружины и некоторые ограничения. Туда к кикиморе могут приезжать родственники и друзья, хотя они практически никогда не приезжают. Там не очень-то весело, но зато есть гарантия, что не прибегут соседи с кольями наперевес.
Вторая группа – это те, чей сон в коконе слишком глубокий, а пробуждение слишком тяжёлое. Эти кикиморы прекрасно себя осознают в обычной жизни, но есть большая вероятность, что после очередного пробуждения наступит опасный для окружающих срыв. Таких отправляют в места, больше напоминающие места отбывания наказания: никакой свободы передвижения, ещё не тюрьма, но уже совсем всё безрадостно и безнадёжно.
Первая группа – те, кто уже сорвался. Те, с кем это произошло хотя бы однажды, оказываются в пожизненной одиночке. Даже если кикимора вполне оправилась и больше не выходит из режима, никто больше не хочет рисковать.
Впрочем, есть один человек, который всегда не прочь рискнуть – Эрик.
Он всегда тянет до последнего, пытаясь разобраться, как именно развивается болезнь. Он считает, если налицо ремиссия, то человека надо тянуть.
Вот и тянет он уже столько времени несчастную Веронику, которую у нас все, кроме Эрика, откровенно побаиваются. За последнее время она одна у нас тут такая, из первой группы. Пока она живёт в подвале, её коконы обычно глубокие, но спокойные. И выходит она из них бодрячком, даже что-то напевает в душевой. А потом с удовольствием суетится, наводя порядок и командуя остальными подопечными, и с готовностью помогает Эрику, делая иногда самую грязную работу.
Вот и сегодня, едва закончив прибираться в своей каморке и приняв душ, она уже пристала ко мне с вопросами, чем она может мне помочь. А помогать мне не требовалось. Те, кто оставались в коконе, просыпаться пока не собирались, остальные были в полном порядке, и я попросила её развлечь общество, рассказать что-нибудь интересное.
И вот, Вероника мастерски исполняла свою страшилку о чёрном коконе: историю о том, как кикимора, впав в глубокий кокон, умирает, а, пролежав мёртвой несколько часов, а то и дней, вдруг оживает, неся в себе чужую чёрную душу, и, наделённая невиданной доселе силой, пускается во все тяжкие.
И хоть слышала я это сто раз, и не только в исполнении Вероники, а всё равно интересно слушать, как старую страшную сказку. Поэтому я, как и все остальные, заслушалась рассказчицу.
Кто-то коснулся моего плеча. Я повернула голову – Эрик. Он всегда приходит на работу ни свет, ни заря. Даже завтракает всегда в подвале,