Делиец. Елена Владимировна Мейсак
резко выдернула руку, взяла с соседнего стула сумочку, рывком вскочила и выбежала вон. В розетке с недоеденным фисташковым мороженым осталась плавать вафельная трубочка.
Он подозвал официанта и расплатился, а затем побежал догонять свою спутницу.
Нагнав ее уже у спуска, он вновь схватил ее, не давая пройти.
– Расскажи мне. Расскажи, что случилось. Тебе незачем носить это все в себе. Говорят, облегчи душу, и пройдет. Ну же! Разве после всего, что я для тебя сделал, я все еще не заслужил права называться твоим другом?
Она всхлипывала какое-то время, а потом всхлипывания усилились, пока не превратились в рыдания. На них стали оглядываться люди.
Поняв, что признания сегодня он так и не добьется, он обнял ее, прижав к себе.
– Слушай, а пойдем-ка сходим в Кызыл Куле4? Она же совсем рядом.
И не дожидаясь ответа, потянул ее за собой.
Купив билеты, они прошли в укутанную в полумрак башню.
– Как здесь красиво! – вымолвила она почти шепотом.
Они гуляли внутри, поднимались по крутым лестницам, ходили вдоль стен, любовались красотами старого города, пока неожиданно не полил сильный дождь.
Дождь был удивительно редким посетителем в этих краях, и, как и подобает столь долгожданному гостю, пришел с кучей подарков в виде острозубых молний и громогласных раскатов, а также ушата воды, которым щедро окатил незадачливых посетителей крепости.
Пока Делияр и Наташа спустились с крутой лестницы и добежали до ближайшей укрытой кирпичом бойницы, они промокли до нитки.
Бойница оказалась слабым утешением, и продрогшая Наташа, ускользая от мелко бившей ее дрожи, инстинктивно подалась вперед.
Делияр, не силах больше сопротивляться нахлынувшему на него безумию, обнял ее и ласково прижал к себе, легонько касаясь губами ее промокших волос.
И это было именно безумие, о чем он прекрасно знал. Несмотря на все видимые нестыковки, его сильно тянуло к своей спутнице, сильнее, чем он мог предположить. И это было не только то, о чем обычно думает любой мужчина, прижимая к себе красивую женщину. С ней он чувствовал себя очень спокойно и как-то уютно, что ли. Как будто вновь вернулся в свой дом, не видевший его десятки лет.
Все жизненные бури были ему нипочем, пока он вот так стоял, держа ее за плечи. Он уже переживал похожее чувство однажды. С другой Наташей и в другой жизни, но переживал. Еще до того, как жизнь продала ему билеты на свой спектакль из дерьма и грязи, определив в нем роль не зрителя, а самого активного участника.
И это объятие означало лишь одно: если он не остановится прямо сейчас, он вываляет ее в этой грязи вслед за собой.
– Мы должны немедленно убираться отсюда, – глухо пробубнил он, – иначе мы окончательно замерзнем и простудимся. Вот, глотни это, оно поддержит твои силы до горячего душа.
Он расцепил тиски и мягко протянул ей пластиковую бутыль с чаем.
Отхлебнув из горлышка, она закашлялась. Господи! Что тут? Жидкость обожгла ей горло, словно огненной
Красная крепость. Достопримечательность города Аланья. (прим. авт.)