Правовые режимы: отечественная и альтернативная модели теории. Алексей Третьяков
определений правового режима (Приложение 2), но все они целиком опираются на научный смысл явления «правовое регулирование», а это не всегда отражает истинность и полноту изучаемой грани правового режима. Почему? Потому, что даже фактический создатель современной теории С. С. Алексеев в главе 18, § 3 своего учебника «Теория государства и права» [55, Приложение 2, 1] так определял категорию «правовой режим»:
«…В теории права входит в научно-практический обиход термин «правовой режим». Этим термином обозначается специфика юридического регулирования определенной сферы общественных отношений с помощью различных юридических средств и способов. Как правило, различные сферы общественных отношений требуют разного сочетания способов, методов, типов правового регулирования. Своеобразие правовых режимов наблюдается как внутри каждой отрасли, так и в правовой системе в целом.
Так, внутри отрасли административного права правовой режим регулирования управленческих отношений. существенно отличается от правовой регламентации управленческих отношений в сфере государственного управления высшим образованием. Если в сфере деятельности военизированных организаций господствующим, превалирующим является централизованный, императивный метод, возложение обязанности – превалирующим способом, а разрешительный тип – господствующим, то в сфере государственного управления высшим образованием в современных условиях значительная роль отводится децентрализованному методу, широким предоставлением прав высшим учебным заведениям с широким внедрением общедозволительного типа.».
Мы видим, что С. С. Алексеев (на которого любят ссылаться все современные авторы) при изучении правового режима, намеренно (или интуитивно) сделал принципиальное разъяснение (уточнение): у него, хотя речь и идёт о категории «правовой режим», но с добавлением слова «регулирования», т. е. он ведёт разговор о категории «правовой режим регулирования», показывающей при правовом регулировании «… специфику юридического регулирования определенной сферы общественных отношений.» и тогда эту специфику, наверное, можно считать «.особым порядком правового регулирования.» или «.специфическим механизмом правового регулирования, его особым порядком.», как описывают правовой режим Н. И. Матузов, А. В. Малько [7],[8] [158, C. 16–29, Приложение 2, п.п. 7, 8]. Но когда речь заведомо идёт просто о категории «правовой режим», то она, как выяснится, имеет иную сущность бытия (даже по истории возникновения). Поскольку у других авторов оговорки в виде слова «регулирования» (или иных авторских пояснений) нет, то мы здесь не можем утверждать, что категории «правовой режим регулирования» (у С. С. Алексеева) и просто «правовой режим» (других авторов) тождественны при определении их сущности. Но сейчас для всех авторов такая тождественность, видимо, очевидна! И тождественность, действительно, будет, если убрать слово «регулирования», но тогда сущность правового режима и постулат построений теории имеют иное происхождение
«… правовой режим – это особый порядок правового регулирования, выражающийся в определенном сочетании юридических средств и создающий желаемое социальное состояние и конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности для удовлетворения интересов субъектов права.» [158, C. 16 – 29, Приложение 2, 7].
«.Правовой режим представляет собой специфический механизм правового регулирования, его особый порядок, направленный на конкретные виды субъектов и объектов.»[158, C. 16 – 29, Приложение 2,8].