Золотой человек. Мор Йокаи
как ни ломал голову, не мог догадаться, кто эта женщина: слова подбирает умело, мысли свои излагает складно и с достоинством. Окружающая обстановка – пещера, приспособленная под убогое жилье, пустынный остров – тоже не давали ему никакой зацепки.
– Покорно благодарю, сударыня, за вашу обходительность. Сей же момент отправлюсь на судно и доставлю сюда своих спутников.
– Вот и славно. Только к лодке возвращайтесь не той дорогой, какой сюда шли. По топким местам да колючим зарослям благородную барышню негоже водить. Есть тут удобная тропка, вдоль берега ведет; правда, заросла она, ведь люди по ней редко ходят, а на нетоптаной земле трава сразу в рост пускается. Велю вас сопроводить до того места, откуда вы к лодке своей выберетесь, а на обратном пути, если приплывете на другой лодке, побольше, можно будет и ближе пристать к нашему дому. Провожатого я вам дам. Альмира!
Тимар огляделся по сторонам, пытаясь определить, из какого уголка дома или сада появится таинственная Альмира, чтобы вывести его к проторенной дорожке. Огромный пес ньюфаундленд поднялся со своего места и завилял хвостом, колотя по отворенной двери, как по старому барабану.
– А ну, Альмира, проводи этого господина к берегу! – сказала хозяйка, а та, к которой относилось это приказание, что-то проворчала Тимару на своем собачьем наречии и, ухватив его зубами за край плаща, легонько дернула, понуждая следовать за нею.
– Ах, стало быть, это и есть моя провожатая! Весьма польщен, барышня Альмира! – смеясь, проговорил Тимар и взял свою шляпу и ружье. Вверив хозяйку дома божьему попечению, он направился вслед за собакой.
Альмира, не выпуская из зубов кончика плаща, бережно вела гостя через фруктовый сад, где приходилось ступать со всей осторожностью, дабы не подавить сливу, густо осыпавшуюся с деревьев.
Белая кошечка тоже увязалась за ними, любопытствуя узнать, куда это Альмира ведет незнакомца. Она носилась по мягкой траве, то забегая вперед, то держась позади них.
Они добрались уже до конца сада, когда откуда-то сверху звонкий голос крикнул:
– Нарцисса!
Голос принадлежал юной девушке; в нем звучали легкий укор, нежная любовь и с трудом перебарываемая робость. На редкость приятный голосок.
Тимар огляделся по сторонам, сперва высматривая того, кто крикнул, а уж затем того, к кому этот зов был обращен.
Ответ на второй вопрос стал ясен тотчас же, так как белая кошка мгновенно отскочила в сторону и, распушив хвост, прямиком взлетела на раскидистую грушу, в густой кроне которой промелькнула белая женская одежда; однако разглядеть того, кто заманивал к себе Нарциссу, так и не удалось. Альмира издала какой-то глухой гортанный звук, на языке четвероногих, по всей видимости, означавший, что нечего, мол, заглядываться, куда не следует, и Тимар, не желая рисковать полой плаща, зажатой в собачьих зубах, вынужден был поспешить за своей провожатой.
По очаровательной, заросшей травою тропинке, вьющейся вдоль берега, Альмира довела его до того места, где он оставил свою